- 4 -
Собака
в живописи и литературе
Анри де Тулуз-Лотрек.
«Всадница и собака».
1899.
Частная коллекция.
Среди дорогих для меня пустяков, привезённых из странствий на память, есть занятные «экспонаты» с Аляски – сапожки, или, может быть, лучше сказать, чулки с собачьих ног. Подарила их чемпионка знаменитых аляскинских гонок (телезвезда, популярность выше киноактрисы) Сьюзан Батчер. Сапожки-чулки из мягкой синей и красной материи одевают собакам на лапы, чтобы на долгом морозном пути они не повреждались. На каждой остановке машер (погонщик) разувает собак – снимает потёртые, обледеневшие чехольчики, а перед выездом снова обувает четвероногих друзей. И каждая собака послушно подставляет лапы, понимая их пользу. Дистанция в 1700 километров – трудная и для людей, и для собак.
В. Песков. «Овца с повозкой». «Комсомольская правда». 23 октября 1993 год.
* * *
Анри де Тулуз-Лотрек.
«Кальмез, его конь и его собака».
1898.
«Грехопаденье» случается, когда какой-нибудь бедолага не находит «законную» пару, когда территории разных видов животных перекрываются. У очень близких родственников при этом может родиться потомство, способное размножаться. Например, очень часты гибриды волков и собак. У аляскинских лаек, недалеко ушедших от волков по облику и повадкам гибриды – явление рядовое. Наши волки при достаточной численности на собаку смотрят, как на добычу, предпочтут её даже овце. Но волк-одиночка сексуальное голодание преодолеть не может, запах суки во время течки делает его героем-любовником. (В подобной роли может выступить и волчица). Потомство такого союза обычно крупное и по окраске от волков отличается. Это чёрные или рыжие звери, несущие в себе черты одновременно собаки и волка. Они размножаются, доставляя нередко хлопоты заповедникам и охотничьим хозяйствам потому, что ведут себя иначе, чем волки. К борьбе с ними надо приспосабливаться. Они, по рассказам, без колебания из окладов прыгают через флажки, чего волк чаще всего не сделает. Но там, где численность чистопородных волков высока, возможность гибридизации сильно снижается, а если ублюдки всё же родились, сама волчья стая усматривая у собратьев изъяны, быстро их выбраковывает.
В. Песков. «Осёл + кобыла = мул». «Комсомольская правда» 8 декабря 1995 год.
* * *
Анри де Тулуз-Лотрек.
«Маленький пони и собака».
Вырезку из местной газеты прислала давняя читательница «Окна» Мария Захаровна Рожкова, проживающая в Котовске Тамбовской области. В. Поддубский в газетной заметке рассказывает маленькую историю о собаке и кошке, которых он наблюдал в брошенной людьми деревеньке Морозовке. «Они вместе приходили к речке, где я сидел с удочками, и с явной благодарностью, без ссоры принимали моё угощение – маленьких окуньков и плотвичек. Я сразу понял: собаку и кошку объединила общая беда – в опустевшей деревне осталось их только двое. Вместе они кое-как и кормились. Однажды, направляясь на речку, я застал друзей за совместной охотой. Кошка притаилась на яблоне и следила за кем-то в траве. Собака, навострив уши, наблюдала со стороны за кошкой. Прыжок! И в лапах у кошки – большая садовая крыса. Но без борьбы она не сдаётся, и тут на помощь кошке пулей кинулся пёс. Я, затаив дыханье, наблюдал происходящее. Кошка неторопливо съела свою долю добычи. Собака при этом деликатно ждала, глотая слюну, а когда пришла очередь – проглотила то, что ей полагалось в этом союзе, и тут же стала нежно облизывать покусанную морду охотницы. Вот такая история. Не всегда враждуют кошка с собакой».
В. Песков. «Пишем, что наблюдаем...» «Комсомольская правда» 22 марта 1996 год.
* * *
Анри де Тулуз-Лотрек.
«Амазонка и собака»
1898.
Будешь отныне называться Ит-алмаз, станешь преданным и верным, как собака*, крепким, как алмаз… (*Собака – по-тюркски «ит».)
Василий Ян. «Нашествие Батыя».
* * *
Эдуард Мане.
«Голова собаки».
1876.
Все криминалисты знают, что среди собак-ищеек у сучек нюх гораздо лучше, чем у кобелей.
Г. Климов. «Князь мира сего».
* * *
Филипп-Огюст Хеннеквин.
«Охотничьи трофеи и голова собаки».
1893?
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Эдвард Мунк.
«Голова собаки».
1930.
Музей Мунка, Осло.
Это Козловский с Романовым придумали классифицировать сотрудников контрразведки по собачьим породам. «Волкодавы» — те, кто хорош при задержании особо опасных шпионов. «Такса» — пес норный, незаменим для проникновения в хитроумные лисьи убежища. Еще были «легавые» — агенты с отменным нюхом. «Борзые» — для погонь. «Пинчеры» — это универсалы, которые могут всё понемногу и очень удобны для переброски с задания на задание, но ни в одной области настоящими асами не являются. Идеальный начальник в контршпионажном деле должен быть «бульмастифом»: чтоб невозмутимо и флегматично, свесив брыли, лежал на ковре, пялился большими, как блюдца, глазами в огонь камина, излучал уверенность и спокойствие, а чуть что — бесшумно вскакивал и брал зубищами за горло.
Борис Акунин. «Смерть на брудершафт. Ничего святого».
* * *
Джованни Больдини.
«Амазонка с собачонкой в качестве сопровождения».
Джованни Больдини.
«Собачка-щеголиха».
Елизавета Меркурьевна Бём.
«Наша-то хозяюшка сметлива была, Всем она работушку к празднику дала. Чашки то собачка моет языком, Мышка собирает крошки под окном».
В салазки ж у ч к у посадив… — «Жучка» здесь: не имя собственное (строчная буква!), а цитата из детской речи — обозначение беспородной крестьянской собаки.
Юрий Лотман. Комментарии к роману А. С. Пушкин «Евгений Онегин».
* * *
Эдгар Дега.
«Лошадь и собака в стойле».
1861.
Частная коллекция.
Ездовые.
Есть такие места на Земле, где человеку без собаки просто не выжить. За полярным кругом единственным средством передвижения были оленьи и собачьи упряжки, причём жители утверждают, что псы гораздо выносливее и неприхотливее оленей.
Собак испокон века использовали как ездовых животных по всему побережью Северного ледовитого океана, на европейском Крайнем Севере, в Гренландии, Северной Америке, на Аляске, на Камчатке.
Древнейшими на континенте Евразия считаются чукотские ездовые собаки, им более 2500 лет. Как все аборигенные собаки, они неприхотливы в еде и содержании. Коренные народы Чукотского полуострова эскимосы и чукчи использовали собачьи упряжки для перевозки грузов и для охоты на нерпу, да и в гонках им нет равных. За дружелюбие, сообразительность и выносливость чукотские собаки полюбились жителям Аляски, и с начала ХХ века их там успешно разводят до сих пор.
Народы Севера не нарадуются на своих собак: умные, выносливые, послушные, с ними же можно и на медведя охотиться. Профессиональные путешественники и теперь предпочитают чукотских ездовых всем другим.
У эскимосов Гренландии упряжка обычно состояла из дюжины (шести пар) собак, возглавляемых хорошо обученным вожаком. Собак запрягали в низкие, похожие на лодки деревянные сани с помощью сбруи из тюленьей или медвежьей кожи. На деревянные полозья саней набивали костяные пластинки, чтобы лучше было скользить по снегу, а в сильные морозы, когда снег рассыпчатый, полозья ещё и обливали водой.
Остромордые эскимосские лайки очень выносливы, легко ориентируются на заснеженных просторах и безошибочно чувствуют прочность весеннего льда. К жизни в доме местные упряжные собаки не приспособлены. Благодаря густой шерсти они хорошо переносят морозы и круглый год могут содержаться на улице.
В экстремальных условиях Крайнего Севера помощь собак неоценима.
Собачьи упряжки довезли в 1742 году исследователя Семёна Челюскина до крайней точки Азиатского материка. В 1909 году путешественник Роберт Эдвин Пири добрался на собаках до Северного полюса. Два года спустя 28 лаек помогли норвежцу Руалю Амундсену покорить Южный полюс. Когда его, благополучно вернувшегося назад, чествовали на родине, он поднял тост за собак и сказал: «Загляните в собачьи глаза. Вы увидите в них то же, что в человеческих. У собак определённо есть то, что мы называем душой».
А вот группа Роберта Скотта, вышедшая в путь одновременно с Амундсеном на 19 пони в сопровождении двух тракторов, добралась до цели на месяц позже. На обратном пути пони пали, моторы заглохли, пришлось идти на лыжах. И группа Скотта погибла. Эта трагедия подтвердила: лучше лайки в полярных условиях ничего не найти. Известно немало случаев, когда упряжные собаки спасали людей. Зимой 1925 года на Аляске произошла одна из таких историй, подробности её сохранились в Музее естественной истории Кливленда, в США.
В небольшом городке Ном на берегу Берингова пролива вспыхнула инфекционная болезнь – дифтерия, особенно опасная для детей. Чтобы предотвратить эпидемию, срочно требовалась противодифтерийная сыворотка. А её-то как раз в больнице и не оказалось. По телеграфу передали призыв врачей об экстренной помощи, и сыворотка для больных была доставлена поездом в железнодорожную больницу в Ненан. От него до Нома около 650 миль – почти тысяча километров по бездорожью.
Быстрее всего было бы доставить лекарство воздушным путём, но над всей Аляской бушевала пурга, и пилоты не могли подняться в воздух, ведь кабины самолётов тогда были открытыми. Решили везти сыворотку эстафетой собачьих упряжек, сменяя друг друга. Опытные каюры считали, что в условиях непогоды на это может понадобиться едва ли не месяц.
Началась гонка, названная впоследствии «Великим пробегом милосердия». Каждая упряжка проходила участок в 25-35 миль и передавала лекарства следующей. Самым тяжёлым стал последний этап – по льду Берингова пролива. Его предстояло пройти каюру Гуннару Кессону, вожаком упряжки был пёс Балто. Метель, ветер, пятидесятиградусный мороз… Под конец, когда обессиленный каюр упал на нарты и потерял сознание, Балто самостоятельно продолжил путь. Он выбрался на крутой берег и остановился только у здания больницы. Путь от Ненана до цели был пройден за пять с половиной суток!
В конце того же года в Центральном парке Нью-Йорка был открыт памятник. На скалистом постаменте – бронзовая собака в упряжи. На металлической доске надпись: «БАЛТО. Неукротимому духу ездовых собак, которые через суровые льды и арктические снега прошли эстафетой 600 миль и доставили зимой 1925 года в поражённый инфекцией Ном противодифтерийную сыворотку. Выносливость, верность, смышлёность».
Даже сейчас, с появлением новых средств передвижения, «собачий» транспорт не потерял своего значения. Тому есть несколько причин. Во-первых, гусеницы вездеходов уничтожают тонкий почвенный покров, на восстановление которого в условиях вечной мерзлоты уходят десятки лет. Во-вторых, собакам не нужны ни запасные части, ни горючее, они не выходят из строя на морозе, они идеально приспособлены к местному климату.
«Боги, люди, собаки». «Арка», Санкт-Петербург. 2010 год.
* * *
Эдгар Дега.
«Песня собаки».
1876-1877.
Эдгар Дега.
«Песня собаки».
1877.
Национальная библиотека Франции, Париж.
Эдгар Дега.
«Женщина с собакой».
1880.
Национальный музей искусств, архитектуры и дизайна (Национальная галерея Норвегии, Осло).
✫ Приведу наглядный пример, который я подметил, живя некоторое время в Польше. Он не оставит много сомнений по поводу микробиологичности психологии, у любого логически мыслящего человека. В Польше обожают собак, сросшись с ними в единую сущность, это подметили и соседние народы, говоря о поляках «пся крэвфь» (собачья кровь), впрочем, этой фразой ругаются и сами поляки. Собаки живут в этой стране как небожители, имея просто ВСЁ. Наблюдая множество людей в этой стране и их собак, я заметил, что собаки являются психологическими копиями своих «хозяев» (собаки являются хозяевами людей, это очевидно, в этой стране особенно). Эта похожесть, в большей степени касается «чисто человеческих качеств характера»; таких как зависть, ревность, жадность, жестокость, подлость и тому подобные свойства характера людей. Собаки, живущие в помещении с хозяевами, становятся носителями «человеческого поведения», особенно которые целуются с людьми в засос. Подобный эффект практически не наблюдается у дворовой собаки-охранника, тем более если она не питается объедками со стола хозяина. Также в моей практике были известны случаи поедания собаками использованных «тампаксов» и прокладок с аналогичным результатом, – приобретением «человеческих» качеств (я, зная хозяйку, и молодую собаку до поедания ею кровавого «хот-дога», мог сравнить изменения в поведении собаки). Когда вот так видишь это; – человека отдельно, а «его характер» отдельно, становится не по себе. Затем, у меня появилась возможность утвердиться в своих наблюдениях. Я лечил хозяина и его собаку, используя систему питания «Семь ключей радуги» разработанную мной в 1989 году и сильные растительные антибиотики (зверобой, чеснок, побеги грецкого ореха, гранат). Они нуждались в моей помощи в связи с отравлением и другими проблемами со здоровьем. При выполнении всех требований в питании, приёме лекарств и других условий, проблемы со здоровьем у моих приятелей отступили, а с болезнями надолго ушли «чисто» поведенческие реакции, они исчезли у хозяина и симбионта-животного без следа. Этот эффект повторялся с математической закономерностью в разных семьях, где наблюдались панибратские и близкие отношения с животными. Подробней в работе «Негенетические факторы наследственности и поведения» смотри приложения. ✫
Владимир Пятибрат. «Глубинная книга».
* * *
Натан Альтман.
«Женщина с собакой».
Адриан Честерман.
«Собака Баскервилей».
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
