- 5 -

Русские

в живописи и литературе

 

Самойло Петрович Шифляр.
«Штурм русскими войсками крепости Измаил».
Конец XVIII века.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.

 

Василий Васильевич Верещагин.
Представление начальству (Русский офицер и кавказцы).
1863-1864.

 

Николай Каразин.
«Вступление русских войск в Самарканд 8 июня 1868 года».
1888.

 

Николай Дмитриев-Оренбургский.
«Переправа русской армии через Дунай у Зимницы 15 июня 1877 года».
1883.

 

А. Сафонов.
«Переход русских войск через Балканы 13 декабря 1877 года».

 

«Атака русскими катерами турецкого монитора 14 мая 1878 года».

 

Василий Васильевич Верещагин.
«Снежные траншеи (Русские позиции на Шипкинском перевале)».
1878-1881.

 

Алексей Кондратьевич Саврасов.
«Мотивы русского пейзажа».
1870-е.

 

Александр Осипович Орловский.
«Русский национальный костюм».
1810-е.
Частная коллекция.

 

Иван Петрович Аргунов.
«Портрет неизвестной крестьянки в русском костюме».
1784.

Долго размышлял, писать об этом или нет, и все же решился. Читая лермонтовские строки: «Прощай, немытая Россия...» — невозможно, как мне кажется, не расстраиваться. За что он так?! Да, известно, что у нас не Люксембург (и слава Богу!), что никогда не мыли мы свои тротуары и вряд ли когда-нибудь будем их драить, что пути-дороги наши по-прежнему извилисты и ухабисты... Конечно, почему бы и не драить свои тротуары в то время, когда тебя и твою страну из века в век другая страна защищает от азиатского варварства. И все же, как он, русский, да еще Лермонтов, — посмел такое написать?! «Немытая» — это о Святой-то Руси!? Но ведь «Люблю Отчизну я, но странною любовью...» —написано этой же гениальной рукой.

Бог ему судия. А только пришло-таки примирение. Нежданно и с негаданной стороны. Моя добрая жена, в раннем детстве в Ставрополье пережившая ужасы немецкой оккупации, поведала как-то, что в ее селе красивые молодки, да и вообще привлекательные женщины, дабы отвязаться от наглых притязаний ненавистных фрицев, сознательно уродовали себя, нацепляя на стройные тела грязные, рваные одежды, обстригая пышные косы и вымазывая сажей румяные лица. Вот и хочется сказать всем тем, кто и поныне без устали поносит нас за неказистость нашу: мы в оккупации и живем, да еще в такой невиданной доселе духовной оккупации, которая как по масштабам своим, так и по подлой жестокости ни немцу, ни Бонапарту, ни Батыю и не снилась. Для кого наряжаться-то?! А вот придет День — только бы ей, родимой, дожить, дотянуть — и тогда предстанет Русь во всей своей ослепительной белизне, невиданной миру красе пред Тем, Кого так долго и терпеливо ожидала, Кому так усердно со слезами молилась, для Кого хранила и умножала, и сберегла-таки, самую большую драгоценность, самую свою заветную святыню — великую русскую душу.

Вспомним, как с горечью воскликнул когда-то Ф.М. Достоевский: «Русский человек без Бога — дрянь».

Владимир Ирзабеков. «Тайны русского слова».

* * *

 

Неизвестный художник.
«Портрет великой княжны Александры Павловны в детстве в русском платье (1783-1801)».
XVIII век.
Государственный музей-заповедник «Гатчина».

 

Василий Иванович Суриков.
«Натурщица в старинном русском костюме».
1882.

Вы помните, какую жизнь вели прежде русские женщины? Это была самая скучная жизнь. Не смея никуда показаться без покрывала, они проводили все время свое, как затворницы монастырские, и не имели своей воли даже и в самом важном деле жизни - в своем замужестве. Их отдавали за того человека, которого выбирали родители безо всякого согласия со стороны невесты и даже прежде чем молодые люди видели друг друга. После этого можно судить о счастье этой четы, еще не знакомой между собою, но уже навек соединенной! В этом случае женщина была еще более достойна жалости, нежели мужчина. Последний мог забывать неудачный выбор своих родителей в шуме света и общества, он мог заниматься службой, охотой, приятными беседами с людьми умными. Но женщина, такая же невольница в доме мужа, как была в доме отца, переменяла только место своей темницы и из девичьего терема родительского переходила в уединенные комнаты супруга, где не имела даже и того развлечения, какое доставляет хозяйство, - старинные боярыни русские не любили заниматься им и не приучали к тому дочерей своих. Во всяком посредственного состояния доме была и ключница, и казначея, и несколько кухарок и служанок. Итак, хозяйкам оставалось только кушать за каждым обедом несколько десятков блюд и скучать иногда нестерпимо.

Такая участь женщин не могла не обратить внимания того, кто входил в малейшие подробности жизни своего народа. Петр всегда думал, что общество много теряло от затворничества женщин, а побывав в чужих краях и собственными глазами увидев, сколько счастья может просвещенная женщина пролить на все семейство свое и сколько пользы принесет обществу ее присутствие в нем, решительно приступил к исполнению своего намерения и приказал, чтобы ни один священник не венчал никакой пары без собственного согласия ее, чтобы каждый жених и невеста знали друг друга, по крайней мере, около шести недель до свадьбы, а чтобы доставить им случай быть знакомыми, приказал мужьям и отцам приезжать на все праздники при дворе, во все публичные собрания и на все обеды и вечера вместе со своими женами и дочерьми, одетыми так, как одевались в то время жившие в Москве иностранки. Вот было тогда разговоров по всей Москве! Бояре дивились никогда не слыханной прежде новости, молодые боярыни и особенно боярышни радовались как средству освободиться от скучной неволи, старые сожалели, что не родились несколько десятков лет позже, чтобы воспользоваться новыми правами, какие просвещенный государь давал русским женщинам.

Александра Ишимова. «История России в рассказах для детей».

* * *

 

Пётр Фёдорович Соколов.
«М. П. Кикина (1816-1856), в замужестве Волконская в русском придворном платье фрейлины».

 

Карл Иванович Барду.
«Портрет русского генерала (Ивана Никитича Скобелева?)».
1826.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.

 

Илья Ефимович Репин.
«Славянские композиторы (Собрание русских, польских и чешских музыкантов)».
1872.

 

Луиджи Премацци.
«Зал русской скульптуры».
1854.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.

 

«Русская женщина».
Начало XVIII века.

Сегюр появился на балу в Зимнем дворце, его закружило в вихре парчи и золота, алмазов и кружев, сарафанов и кокошников. Все менялось на Руси, но эталон женской привлекательности оставался неизменным: «Дамы плечистые, благоприятные. Бюст возвышенный обязан был опираться на массивный пьедестал, под которым располагался не менее внушительный фундамент». При этом лица белили, щеки румянили, брови сурьмили, на обнаженную грудь дамы нещадно лепили мушки из бархата, черного и красного, а железные корсеты не могли унять ширины корпуса…

Валентин Пикуль. «Фаворит».

* * *

 

М. Алексеев.
«Русская девушка».

Горький нравоучительно произнёс.

- Перемен   желают униженные и оскорблённые.

Соколов парировал.

- А я терпеть не могу униженных и оскорблённых. Нас могут убить, но унизить никогда, если мы сами того не захотим.

Горький возразил недобрым глухим голосом:

- Позвольте, позвольте. Говорите вы так только потому, что не знаете русский народ. Общественные перемены обязательно нужны - нужны уже потому, что этот народ хочет как можно больше есть и возможно меньше работать. Хочет иметь все права и не иметь никаких обязанностей. И жесток он без всякой меры - нигде не бьют женщин так безжалостно и страшно, как в русской деревне.

У какого ещё народа найдёшь совет-пословицу: "Бей жену обухом, припади да послушай,  дышит - морочит, ещё хочет".

Валентин Лавров. «Русская сила графа Соколова».

* * *

 

Карл Богданович Вениг.
«Русская девушка».
1880.

А для тех, кто пока совсем лишен уважительного интереса к родной старине, я кратко сообщу об одном ювелирном чуде - тверских колтах, сработанных на Руси задолго до нашествия восточных орд. Слово «колты» - старинное, и его трудно сыскать в современных словарях; означает оно ушные подвески, женские серьги. Представьте себе кольцо с полукружием внизу, к которому припаяно шесть миниатюрных серебряных конусов. На каждый конус напаяны колечки диаметром чуть поболе полумиллиметра из проволоки толщиной в две десятые миллиметра. И вот в каждом из тысяч этих кольцевых гнездышек сидит крохотное зернышко серебра диаметром в четыре сотых сантиметра! Размеры эти установлены специальной современной микрофотосъемкой, и я не понимаю, попросту отказываюсь понимать, каким образом мастер почти тысячу лет назад мог без микроскопа или хотя бы сильнейшей линзы проделать такую тончайшую, поражающую воображение работу!.. Звездчатые эти колты дивно искрили, переливались, сияли, играли при легчайшем повороте головы тверской модницы. Волшебное творение средневекового русского ювелира чудом дошло до наших дней - его сохранила земля, и им сегодня можно полюбоваться в ленинградском Русском музее. И другие изделия средневековых ювелиров поражают воображение-серебряные, например, так называемые лунницы с резнью. Представьте себе миниатюрную вещицу, на которую плотно, рядочками напаяно 2250 мельчайших серебряных зерен, каждое из которых в 5-6 раз меньше булавочной головки. А в Государственном Историческом музее в Москве хранится оправа с крестовидной прорезью, которую специалисты считают верхом совершенства средневековой русской ювелирной техники. Вот что о ней пишет Б. А. Рыбаков: «Между двенадцатью камнями, оправленными в золото, мастер устроил целый цветник из миниатюрных золотых цветов, посаженных на спиральные пружинки в 4-5 витков, припаянных только одним концом к пластинке. Спиральные стебельки были сделаны из рубчатой золотой проволоки. Цветы имеют по пять тщателыю сделанных лепестков, фигурно вырезанных и припаянные к пестику. На пространстве в 0,25 кв. см рязанский мастер ухитрился посадить от 7 до 10 золотых цветов, которые колыхались на своих спиральных стеблях на уровне лиловых самоцветов». Нет, не могу себе представить, как такое можно сделать без микроскопа!

Владимир Чивилихин. «Память».

* * *

 

Анри де Тулуз-Лотрек.
«В «Мулен Руж», франко-русское братание».
1894.

 

Эдгар Дега.
«Русская танцовщица».
1895.

 

Эдгар Дега.
«Русская танцовщица».
Около 1899.

 

Эдгар Дега.
«Русские танцовщицы».
1899.

 

А. Бенуа
«Русский павильон».

 

Илья Ефимович Репин.
«Портрет собирателя картин и рисунков русских художников И. Е. Цветкова».
1907.

Как-то вечером в избе Замятин прочел мне одну из первых страниц романа «Мы».

«Мерными рядами, по четыре, восторженно отбивая такт, шли нумера — сотни, тысячи нумеров… с золотыми бляхами на груди — государственный нумер каждого и каждой… Слева от меня 0-90…справа — два каких-то незнакомых нумера…»

Мне не понравилось слово «нумер», казавшееся, на мой взгляд, несколько вульгарным: так произносилось это слово в России какими-нибудь мелкими канцелярскими провинциальными чинушами и звучало не по-русски.

— Почему — нумер, а не номер?

— Так ведь это не русское слово, — ответил Замятин, — искажать не обязательно. По-латински — numerus; по-итальянски — numêro; по-французски — numero; по-аглицки — number; по-немецки — Nummer… Где же тут — русское? Где же тут О? Давай-ка раскроем русский словарь, у меня здесь русско-аглицкий.

Переводя Теккерея (или Уэллса), Замятин всегда имел под руками русско-английский словарь.

— Ну вот, посмотрим, где здесь русские корни, — сказал Замятин и начал читать, слово за словом, с буквы А — абажур, аббат, аберрация, абзац, абонемент, аборт, абракадабра, абрикос, абсолютизм, абсурд, авангард, аванпост, авансцена, авантюра, авария, август, августейший… Стой! Я наткнулся: авось!.. Дальше: Аврора, автобиография, автограф, автократия, автомат, автомобиль, автопортрет, автор, авторитет, агитатор, агент, агония, адепт, адвокат, адрес, академия, акварель, аккомпанемент, акробат, аксиома, акт, актер, актриса… Стоп! наткнулся на акулу!.. Дальше: аккуратность, акустика, акушерка, акцент, акция, алгебра, алебастр, алкоголь, аллегория, аллея… Стоп: алмаз… Дальше: алфавит, алхимия… Стоп: алчность и алый… Дальше: альбом, альманах, алюминий, амазонка, амальгама, амбар, амбиция, амвон, аминь, аммияк, амнистия, ампутация, амулет, амфитеатр, анализ, аналогия, ананас, анархия, анафема, ангажировать, ангел, анекдот, анис, Анна, аномалия, антагонизм, антиквариат, антипатия, антипод, антихрист, античный, Антон, антракт, антрацит, антропология, анчоус, апатия, апельсин, апокалипсис, апокриф, апология, апоплексия, апостол, апостроф, аппарат, апелляция, аппетит, аплодисмент, апрель, аптека, арап, арбуз, аргумент, аренда, ареопаг, арест, аристократия, арифметика, ария, арка, арлекин, армия, аромат, арьергард, арсенал, артель, артерия, артиллерия, артист, арфа, архангел, архив, архипелаг, архитектура, архиепископ, аскет, ассигнация, ассистент, астрономия, асфальт, атака, атеизм, атлас, атлет, атмосфера, атом… Наконец-то: ау!.. Затем: аудитория, аудиенция, аукцион, афиша, ах, аэролит… В общем — ахинея, — закричал Замятин, — видал миндал? Даже арбуз, черт возьми, не русский! Правда, французский «arbouse» больше похож на землянику, но ведь слово-то уже существует, перепутали только значение. Даже наша ежедневная «абракадабра», как и наша «галиматья», на букву Г — и те не наши. Да что там! Даже Антон (Чехов)! Даже Аркашка (Счастливцев), даже Акакий (Акакиевич), даже Алексей (Толстой), даже Александр (Пушкин), и так — начиная с Адама! Даже Анна (Каренина) не наша! И значит, как все производные, даже наша здешняя доярка Аннушка, Анютка — не наша! Даже Анненский (Иннокентий)! Даже — Анненков Юрий! Ты происходишь, вероятно, ни дать ни взять — от Анны, королевы Франции тысяча пятидесятых годов. Впрочем, эта французская Анна была тоже Аннушкой, дочерью Ярослава Мудрого, сына Владимира Красное Солнышко… Но все же от буквы А нам, русским, остается лишь «авось», «ау!» «алтын», «акула» (Боже упаси!), «алмаз», который нам не по карману, и, кажется, «ад». Впрочем, в нашем аде я тоже не уверен: он тоже иностранец, рожденный марксизмом… А теперь — буква Б: багаж, база, базар, бакенбарды, бактерия, бал, баланс, балерина, балет, балкон, баллада, баллотировать, бамбук, банальность, банан, бандит, банк, банкет, банкир, банкрот, баня, барак, барельеф, баритон, барка, барометр, баррикада, барьер, бас, бассейн, батальон, батарея, батист, бацилла, беллетристика, бемоль, бензин, бетон, библиография, библиотека, бивак, бидон, билет, бильярд, бинокль, биография, биология, биплан, бис, бисквит, бифштекс, бланк, блокада, блокнот, блондин, бойкот, бокал, бомба, бомбардировать, борт, ботаника, ботинок, браслет, бригада, брильянт, бронза, бронхит, брошь, брошюра, брынза, брюнет, букет, букинист, бульвар, бульон, буржуй, бутерброд, бутон, бутылка, буфет, бюджет, бюллетень, бюро, бюрократ, бюст… И так далее… Баста! Какая каша! Salade russe*, который в России называется Salade Olivier**. (*Русский салат (фр.). ** Салат «Оливье» (фр.).).

Замятин захлопнул словарь.

— Согласен, — сказал я, — но по поводу «нумера» остаюсь при своем мнении. Иначе как же поступить с поговоркой: «Как в номер, так и помер?»

— Очень просто, — ответил Замятин. — «Как в нумер, так и умер». Только и всего.

Он отодвинул словарь, и мы принялись за липовый чай с сахарином. Наливая чай в стакан, я неожиданно вспомнил фразу Ф.Достоевского в «Идиоте» о том, что князю Мышкину в трактире на Литейной «тотчас же отвели нумер», и что у Гоголя в «Мертвых душах» Чичиков, остановившись в гостинице, поднялся в свой «нумер».

— Ну вот видишь, — засмеялся Замятин, — с классиками спорить не приходится.

Юрий Анненков. «Дневник моих встреч».

* * *

 

Борис Ольшанский.
«Русский реквием».
2000.

 

Александр Афонин.
«Голгофа русского севера».

 

Константин Маковский.
«Русская красавица».

 

Александр Максович Шилов.
«Русская красавица».
1992.

 

Николай Анохин.
«Русская зима».

Этносы смертны. Этносы сменяют друг друга. Притом они все же живут достаточно долго, по Гумилеву, 12-13 веков. А иногда остатки народа превращаются в реликт и живут еще много веков, но только уже совершенно пассивно. Нам с вами пока бояться нечего. Русские, сменившие славян, — этнос XIII века, второй половины XIII века. Потому нетрудно видеть, что впереди у нас во всяком случае четыреста лет, а может быть, если повезет, и пятьсот лет.

Владимир Махнач. «Антисистемы».

* * *

 

Никифор Крылов.
«Зимний пейзаж. Русская зима».
1827.

А русоненавистничество — это ненависть к православию. Русских особенно ненавидят, потому что они оказались неисправимыми христианами. Если бы мы стали, например, на путь Нидерландов, разрешали бы однополые браки, легализовали бы ряд наркотиков, то к нам бы помягче относились. А вот все никак не смирятся.

Владимир Махнач. «Антисистемы».

* * *

 

Елизавета Меркурьевн Бём.
«С русским подерешься, слёз не оберёшься».

Самые-самые

Это про наших парней, смельчаков-альпинистов, покоряющих Эверест. На языке непальцев эта вершина называется Сагараматхой. Однажды на ней от истощения сил погибла непальская спортсменка. В королевстве объявили траур. К кому обратиться за помощью, чтобы спустить тело вниз и предать сожжению по буддийскому обычаю? Непальцы изучили характер всех наций, берущихся покорять высочайшую вершину мира, и выбор пал на русских. Все понимали, что труд предстоял адский – чрезмерные нагрузки при жутком холоде, ураганном ветре и недостатке кислорода и опасности сорваться с ледяной корки или осыпи камней… В конечном итоге тело женщины было спущено с высоты 8000 м. На физическом пределе. Трудно дословно перевести слова благодарности непальцев в адрес наших спортсменов, но смысл понятен: то ли самые сумасшедшие, то ли самые человечные, то ли самые надежные. То ли все, вместе взятое…

«Чудеса и приключения» №10 1994 год.

* * *

 

1 2 3 4 ...

 

РУССКИЕ

РУССКИЕ СКАЗКИ

ЖИВОПИСЬ. АЛФАВИТНЫЙ КАТАЛОГ.

 

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: