- 3 -
Русские
в живописи и литературе
Жан-Батист Лепренс.
«Сюжет из русского быта».
1764.
Ф. Бронников.
«Русские встречают царевну Зою».
Ей [Софье Алексеевне] было тогда за 25 лет. Иностранцам она казалась вовсе не красивою и отличалась тучностью; но последняя на Руси считалась красотою в женщине.
Н. И. Костомаров. «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей». Санкт-Петербург, «Весь». 2005.
* * *
А. Дьяконов. С оригинала Матвеева.
«Пётр Великий, Первый русский император».
1830.
Алексей Фёдорович Зубов.
«Портрет Екатерины I в окружении 56-ти медальонов с портретами русских князей и царей от Рюрика до Петра I».
1725.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
А разговор о деньгах она завела неспроста: Россия просто изнывала от хронического безденежья. Казалось бы — чего уж проще? Серебро есть. Монетный двор под боком — только успевай чеканить. И — чеканили, а денег все равно не было. Начиная с 1712 года в России было отчеканено 35 миллионов рублей, а в обращении к 1756 году оставалось только 3 миллиона (32 миллиона куда-то пропало). Чиновникам от этого годами не платили жалованья. Дипломаты того времени писали, что безденежье России можно объяснить только страстью русского человека к зарыванию денег в землю: никому не доверяя своих копеек, русский человек прячет их в матерь-землю.
В. Пикуль. Пером и шпагой. «Лениздат». 1978.
* * *
Сергей Соломко.
«Русские в Голландии во времена Петра Великого».
«Ни один народ под солнцем, пишет он [Крижанич], - искони веков не был так изобижен и посрамлен от иноземцев, как мы, славяне, от немцев; затопило нас множество инородников; они нас дурачат, за нос водят, больше того – сидят на хребтах наших и ездят на нас, как на скотине, свиньями и псами нас обзывают, себя считают словно богами, а нас дураками. Что ни выжмут страшными налогами и притеснениями из слез, потов, невольных постов русского народа, все это пожирают иноземцы, купцы греческие, купцы и полковники немецкие, крымские разбойники. Все это от чужебесия: всяким чужим вещам мы дивимся, хвалим их и превозносим, а свое домашнее житие презираем».
В. О. Ключевский. «Русская история».
* * *
Николай Дмитриев-Оренбургский.
«Преследование русской одежды в Петровское время».
Только русскость могла преобразить кровожадные выкрики диких воинов, их кровожадный боевой клич «вур ай!», что по-тюркски значит «бей», — в русское ура. Да-да, в то самое родное ура, которое так торжественно-радостно звучит и над именинным столом, и после удачной защиты диссертации, и над стройными рядами доблестных воинов. Воистину русский язык — это еще и плавильный котел. Много чего попадает в его огненный замес; но вот отошли шлаки — и чистое золото слова уже брызжет в новую, вдохновенно отлитую для него народом-умельцем неповторимую форму.
Владимир Ирзабеков. «Тайны русского слова».
* * *
«Царь Пётр рубит бороды русским мужикам».
Лубочная картина.
П. Вагнер.
«Русский военный флот в старину».
Неизвестный художник.
«Фейерверк в честь победы русского флота при Гренгаме, открывшей путь к заключению Ништадтского мирного договора».
1720.
Неизвестный художник.
«Портрет Екатерины II в русском наряде».
Нет, читатель, это не Екатерина выбрала для себя самый бурный период русской истории, – это само время избрало ее, и об этом следует помнить. Конечно, она имела полное право гордиться Россией, что всегда и делала, когда с юмором, а когда и с гневом предупреждая иностранных послов, чтобы не слишком-то обращали внимание на зипуны и лапти, на корки хлеба в котомках нищих, на устойчивый запах редьки и квашеной капусты в провинции… Вот ее слова:
«Русский народ есть особенный народ в целом свете, который отличается догадкою, умом, силою. Я знаю это по двадцатилетнему опыту. Бог дал Русским особые свойства… верю, взойдет звезда Востока, откуда должен возсиять свет, ибо там (в России) больше, чем где-нибудь, хранится под пеплом духа, мощи и силы!»
Так она отзывалась о народе, который своими подвигами принес ей славу. «России я обязана всем, и даже именем – Екатерина!» – говорила она. Однако не следует забывать, что Екатерина была дитя своего века, и она немало сделала для того, чтобы этот же умный народ с каждым годом угнетался все больше.
Валентин Пикуль. «Фаворит».
* * *
Генрих Бухгольц.
«Аллегория побед русского флота в войне с Турцией 1768-1774 гг».
1777.
Мародеры того времени знали: только тряхни мертвого турка – он зазвенит от награбленного золота, а с русского солдата поживы не будет. Иностранные волонтеры при ставке Румянцева писали с насмешкою, что рядовой воин России плохо знает, как выглядят серебро и злато («они не умели различить их по цвету»). Солдат ведал два ценных металла – свинец в пулях да медь в пятаках, которыми казна платила ему за ратные подвиги. Русский воин был бескорыстен и жил малым: хлебом и чесноком, чаркой водки и куском мяса. Он любил ходить в сапогах, но иногда бегал в атаки босиком, оставляя обувь в обозе. Простые дети крестьянской Руси, они босиком-то бывали еще проворнее…
Валентин Пикуль. «Фаворит».
* * *
«Вид на Севастополь и русскую эскадру».
Раскрашенная гравюра по оригиналу Г. Гейслера.
1794.
В карете присутствовал и принц де Линь.
– Когда я был молод, – сказал он, – Европа отзывалась о русских как о варварах. Теперь их ставят выше других народов. А когда же русские стояли с другими народами вровень?
Это было остроумное замечание, но смеха оно не вызвало.
Валентин Пикуль. «Фаворит».
* * *
План турецкой крепости Очаков, взятой русскими войсками 6 декабря 1788 года.
Раскрашенная гравюра. Австрия.
1790-е.
На Руси издревле было немало людей, обладавших феноменальной силой. Еще в конце прошлого века один из создателей современной русской тяжелой атлетики доктор В. Ф. Краевский с полным основанием предсказывал: "Я уверен, что за тяжелой атлетикой в России большое будущее. Такой массы исключительно сильных людей, мне кажется, нет ни в одной другой стране".
Валентин Лавров. «Русская сила».
* * *
«Обмундирование русских войск в екатерининское время. Гвардейские офицеры».
Потемкина удерживали на юге дела кавказские, требующие особой бдительности. Войска он поручил своему племяннику Самойлову, они вступили в Тифлис, радостно встреченные грузинами. Но их появление за хребтом Кавказа переполошило турок и персов, считавших Грузию своим владением. Лезгинские князья снова сделали набег на Грузию, русские войска на берегах Алазани впервые скрестили оружие с лезгинами, военная репутация которых была безупречна. Потемкин дождался известия о полном разгроме лезгин и только в октябре тронулся на север. Вслед ему летело письмо царя Ираклия II, писавшего, что за свою долгую жизнь он повидал воинов Надира, войска индийские и турецкие, лично сражался с лезгинами, но, увидав в бою русских, не мог представить, «чтобы какие-либо в свете иные войска могли быть подобными по храбрости войскам русским…».
Валентин Пикуль. «Фаворит».
* * *
«Дом русского посольства в Константинополе».
Гравюра XVIII века.
Франческо Гварди.
«Банкет в честь приезда в Венецию наследника русского престола цесаревича Павла Петровича с супругой».
1782.
А.-Т. Биазиоли.
«Русские игры».
Гравюра по рисунку Е. Корнеева.
Между 1812 и 1830.
Е. Корнеев.
«Русская пляска».
1812.
Батенков только покосился на него угрюмо, но не ответил.
– Да главное-то, главное что, позвольте узнать? – накинулись на него со всех сторон.
– Что главное? А вот что, – затянулся он из трубки так, что чубук захрипел. – Русский человек – самый вольный человек в мире…
– Вот тебе на! Так на кой нам черт конституция? Из-за чего стараемся?
– Я говорю: вольный, а не свободный, – поправил Батенков: – самый рабский и самый вольный; тела в рабстве, а души вольные.
– Дворянские души, но не крепостные же?
– И крепостные, все едино…
– Вы разумеете вольность первобытную, дикую, что ли?
– Иной нет; может быть, и будет когда, но сейчас нет.
– А в Европе?
– В Европе – закон и власть. Там любят власть и чтут закон; умеют приказывать и слушаться умеют. А мы не умеем, и хотели бы да не умеем. Не чтим закона, не любим власти – да и шабаш. «Да отвяжись только, окаянный, и сгинь с глаз моих долой!» – так-то в сердце своем говорит всякий русский всякому начальнику. Не знаю, как вам, государи мои, а мне терпеть власть, желать власти, всегда были чувства сии отвратительны. Всякая власть надо мной – мне страшилище. По этому только одному и знаю, что я русский, – обвел он глазами слушателей так искренно, что все вдруг почувствовали правду в этих непонятных в как будто нелепых словах.
Дмитрий Мережковский. «Царство зверя. Александр Первый».
* * *
А.-Т. Биазиоли.
«Русские казаки».
Гравюра по рисункам Е. Корнеева «Черноморский казак» и «Гребенский казак».
1812-1830.
Советник по безопасности, кажется, тоже начинал злиться. Сдвинул мохнатые брови, неприязненно прищурился и сказал:
– Первое. Я вовсе не считаю, что русские – нецивилизованная нация. Русские таковы, какими они и должны быть, если учитывать условия, в которых они воспитываются и существуют. Здесь другой нравственный климат, сэр Николас, более жестокий и суровый, чем наш. У нас человеку гораздо проще вырасти порядочным, законопослушным, толерантным и политически корректным. Велика ли заслуга быть порядочным, если тебе с детства гарантированы гамбургер, крыша над головой и защита прав личности? Быть цивилизованным человеком в России куда как трудней – это уж цивилизованность настоящая, честно заработанная, а не доставшаяся по наследству, как нам с вами. За сто или сто пятьдесят лет сносной жизни на нашей британской шкуре нарос культурный слой, благопристойно прикрывший первобытную шерсть. Но не слишком обольщайтесь насчет европейской цивилизованности. Культурный слой – если он достался без усилий, по одной только географической удачливости – держится до тех пор, пока не подует сильный ветер. Поверьте мне, я всякое повидал на своем веку. При настоящей опасности так называемый цивилизованный человек в считанные секунды возвращается в первобытное состояние – чтобы выжить, царапается ногтями и кусается не хуже любого русского.
Борис Акунин. «Алтын-Толобас».
* * *
«Русские, украинцы и белорусы».
Гравюры XIX века.
Русские, нация, основное население РСФСР; широко расселены по всему Советскому Союзу. Численность в СССР 114 114 тысяч человек (1959); около 1 миллиона человек живёт в странах Америки (главным образом в США) и около 185 тысяч человек в странах Западной Европы (1959). Русский язык входит в восточно-славянскую группу славянских языков индо-европейской семьи. Верующие русские – главным образом православные. Слово «русские» было самоназванием древнерусской народности в период Киевской Руси (9-12 века). С начала 17 века стало также употребляться наименование «великорусы» или «великороссы». В 17 веке создались исторические предпосылки для национальной консолидации русских, завершившейся к середине 19 века. Влияние русской культуры и русского языка в хозяйственной, общественно-политической и культурной жизни народов России и всего мира особенно возросло после Октябрьской революции.
Энциклопедический словарь. Издательство «Советская энциклопедия». 1963 год.
* * *
А взять, к примеру, слово славяне — по Шишкову, это люди, одаренные особым даром слова. И это правда: ни у одного народа в мире нет больше такой великой литературы, каковой является русская словесность. Конечно, есть множество народов, литература которых насчитывает не одно столетие и даже тысячелетие, но дело не в возрасте. Хотя по историческим меркам русская словесность еще достаточно молода в силу юности нации, главное ее отличие от всех иных — прежде всего, в том, что в творениях ее классиков, как ни в какой иной литературе, показана вся глубина, все неуловимые оттенки движения души человеческой, и ее ангельские, лучезарные взлеты, и тяжкие мрачные падения. Никогда и нигде не ставились доселе так властно и с такой пронзительной любовью и болью «проклятые вопросы» человеческого бытия. А потому, отмечая то огромное влияние, которое она неизменно оказывала на весь строй души русского человека, на его умонастроения и в конечном итоге на судьбы нации, находившийся в эмиграции Иван Бунин в 1925 году горько констатирует: «Нынешнему падению России... задолго предшествовал упадок ее литературы».
Владимир Ирзабеков. «Тайны русского слова».
* * *
Никифор Степанович Крылов.
«Русская крестьянка кормит ребёнка из рожка».
Не позднее 1830.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
У таких видных историков, как Ключевский, находим интерпретацию слова «русь» не как этнической группы, а как государственной верхушки. Такой она выступает уже в IX-X веках. «И седе Олег княжа в Киеве и беша у него варязи и словене и прочи прозвашася русью». Возвращаясь из победного похода под Царьград в 907 году, он велел: «Исшийте парусы паволочиты Руси, а словеном кропиньныя».
Император Константин Багрянородный особенно подчёркивает разницу между славянами и русью, рисуя славян данниками руси. Он красочно описывает ежегодные сборы дани со славян. В ноябре месяце князья «выходят со всеми русами из Киева и отправляются в полюдье, то есть в круговой объезд, и именно в славянские земли вервианов, друговитов, кривичей, северян и остальных славян, платящих дань русам. Прокармливаясь там в течение целой зимы, они в апреле месяце, когда растает лёд на реке Днепре, снова возвращаются в Киев».
Собирая дань, русы выступали в то же время судьями местного населения, создателями администрации, строителями городов-крепостей, организаторами военных походов, и они же были купцами-воинами, торговавшими с Византией и с Востоком. То была группа, стоявшая над всеми полянами, древлянами, северянами, радимичами и вятичами. Никакие родоплеменные отношения их не связывали; чаще всего это были выходцы из неславянских народов – варяги, венгры, осетины, греки, хазары, финны, печенеги, торки, половцы.
«Русь» - это князья, бояре, княжи мужи, огнищане, мечники, тиуны, дружинники – все составлявшие военный, церковный, административный аппарат власти – «господствующий слой». Но в отличие от таких же «слоёв» в западных странах, русскому приходилось много работать для удержания своего господства. Надо было следить, чтобы дань с подчинённой ему необъятной территории не собиралась кем-нибудь другим. «Не дайте хазарам, дайте мне». Отсюда постоянная забота о защите своих земель от иноземцев, защите сложной и трудной вследствие особых географических условий. И защита, и успешность собирания дани зависели во многом от администрирования, от устроения земли и приобщения её к культуре. В России, в отличие от западных стран, нельзя было «господствовать» и «эксплуатировать», не устроив предварительно объекта господства и эксплуатации. По мере развития господствующий слой сделался центром притяжения всего выдающегося, деятельного, развитого и культурного. Русские – это та группа населения, чья историческая судьба связана с государственностью и культурой.
Николай Ульянов. «Русское и великорусское». «Чудеса и приключения» №7 2005 год.
* * *
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
/00.jpg)
/00.jpg)
/00.jpg)
