Николай Константинович Рерих.
"Заморские гости".
1901.
Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Довольно редко художник дает словесное описание своего полотна, как это сделал Николай Константинович Рерих (1874-1947) по поводу картины «Заморские гости». В «Забытой книге» он в псевдобылинном стиле пространно описывает свои «видения» во время путешествия 1899 года по воде от Петербурга до Великого Новгорода: «Плывут полунощные гости. <…> Новая струя пробивается по стоячей воде, бежит она в вековую славянскую жизнь, пройдет через леса и болота, перекатится широким полем, подымет роды славянские – увидят они редких, незнакомых гостей, подивуются они на их строй боевой, на их заморский обычай. Длинным рядом идут ладьи; яркая раскраска горит на солнце. Лихо завернулись носовые борта, завершившись высоким, стройным носом-драконом. Полосы красные, зеленые, желтые и синие наведены вдоль ладьи. У дракона пасть красная, горло синее, а грива и перья зеленые. На килевом бревне пустого места не видно – все резное: крестики, точки, кружки переплетаются в самый сложный узор. Другие части ладьи тоже резьбой изукрашены; с любовью отделаны все мелочи, изумляешься им теперь в музеях и, тщетно стараясь оторваться от теперешней практической жизни, робко пробуешь воспроизвести их – в большинстве случаев совершенно неудачно, потому что, полные кичливого, холодного изучения, мы не даем себе труда постичь дух современной этим предметам искусства эпохи, полюбить ее – славную, полную дикого простора и воли. Около носа и кормы на ладье щиты привешены, горят под солнцем. Паруса своей пестротою наводят страх на врагов; на верхней белой кайме нашиты красные круги и разводы; сам парус редко одноцветен – чаще он полосатый: полосы на нем или вдоль или поперек, как придется. Середина ладьи покрыта тоже полосатым наметом, накинут он на мачты, которые держатся перекрещенными брусьями, изрезанными красивым узором, - дождь ли, жара ли, гребцам свободно сидеть под наметом». С такой же красочностью далее описывается экипаж ладьи: «На мореходной ладье народу довольно – человек 70; по борту сидит до 30 гребцов. У рулевого весла стоит кто посановитей, поважней, сам конунг там стоит. Конунга можно сразу отличить от других: и турьи рога на шлеме у него повыше, и бронзовый кабанчик, прикрепленный к гребню на макушке, отделкой получше. Кольчуга конунга видала виды, заржавела она от дождей и от солёной воды, блестят на ней только золотая пряжка-фибула под воротом да толстый браслет на руке. Ручка у топора тоже богаче, чем у прочих дружинников, - мореный дуб обвит серебряной пластинкой; на боку большой загнувшийся рог для питья. <…> Стихнет ветер – дружно подымутся весла; как одномерно бьют они по воде, несут ладьи по Неве, по Волхову, Ильменю, Ловати, Днепру – в самый Царьград; идут варяги на торг или на службу».
Увы, из этого описания и самой картины видно, что выдающийся русский художник плохо знал исторический материал. Упрек же Рериха, обращенный к своим собратьям по кисти, не дающим себе труда постичь «дух современной этим предметам искусства эпохи», можно обратить и к нему, взявшемуся изображать викингов и их суда. Словом, изображенные им на картине викингские суда, более похожи на братины для питья меда, никакого сходства со скандинавскими драккарами, бороздившими моря и реки Европы в VII-XI веках, не имеют. А между тем сведения об устройстве драккаров (судно, украшенное головой дракона) и шнеккаров (с головой змеи) были хорошо известны по знаменитому ковру из Байё (XI в.), отобразившему завоевание Англии норманнами во главе с королем Вильгельмом Завоевателем. Более того, в 1892 году на драккаре, воссозданном по останкам судна 890 года из погребального кургана у норвежской деревни Гокстад, капитан Магнус Андресен с отважной командой совершил плавание через Атлантический океан от Бергена до Нью-Йорка. Это была настоящая сенсация, о которой писали все газеты (в том числе и русские), воспроизводя внешний вид новодельного судна. Вообще к началу ХХ века в Дании, Скандинавии уже вовсю велись раскопки древних судов, захороненных в могилах скандинавских вождей – конунгов. Так, в Дании в 1863 году первой была найдена так называемая лодка из Нидама, которая поразила археологов и специалистов кораблестроительного дела своей длиной (недаром у викингов такие суда назывались langskipar – «длинные корабли»), а также своими выдающимися мореходными качествами. При длине 23, ширине 3 метра она могла нести груз 5 тонн (50 человек с оружием, провиантом) и при этом имела ничтожную осадку в 0,5 метра. А это значит, что такие суда могли забираться далеко вверх по течению рек и благодаря этому отряды викингов внезапно нападали на города, жители которых и думать не думали, что подвергнутся неожиданному нападению со стороны мелководной реки. Любопытно, что голова дракона обычно обозначала судно короля (конунга) и была съемной – ее ставили перед высадкой, чтобы напугать, и снимали во время плавания или когда драккары подходили к берегу с мирными намерениями. При этом стоявший на носу судна конунг показывал белую изнанку своего круглого, диаметром около метра, желто-черного щита, демонстрируя тем самым невинность своих исключительно мирных намерений.
Кстати, щиты во время плавания вставлялись в специальные гнезда, сделанные в длинной планке, опоясывающей борта судна. Щиты перекрывали один другой (что видно на фрагменте ковра из Байё), и они не могли так небрежно, наподобие крышек от котлов, висеть на носу, как это изображено у Рериха. Парус на судне был один, обычно двухцветный, из белой и черной шерсти, и весил не меньше 2 тонн. Оставляя на совести художника «ржавую кольчугу конунга», отметим, что обычно тщательно оберегаемые и дорогие доспехи и шлемы викинги надевали только перед самым боем. Среди них были особо свирепые – так называемые берсерки, которые шли в бой обнаженными. Как писал древнеисландский скальд Снорри Стурлусон в книге «Круг земной», они «шли в бой без доспехов и были словно бешеные собаки и волки, кусали щиты и сравнивались силой с медведями и быками. Они убивали людей, и их было не взять ни огнем, ни железом. Это называется впасть в ярость берсерка». Известно также, что берсерки раскрашивали свои тела боевыми узорами и перед боем выпивали какой-то настой из трав и грибов, приводивший их в неистовство и делавший их тела невосприимчивыми к боли. Но остальные викинги без шлемов и кольчуг в бой не вступали.
Известно, что викинги появились на Руси в начале IX века на реках и озерах: водный путь, который позднее был назван путем «из варяг в греки»). Скорее всего, шли они по преимуществу на гребных драккарах, подобных лодке из Нидама, - их легче было перетаскивать через водоразделы (волочить – отсюда и понятие «волок»), чем крупные парусные драккары. При этом нельзя представлять викингов (на Руси их называли варягами) только свирепыми завоевателями и грабителями. Оказавшись посредине великой равнины, вдали от родной Скандинавии, они меняли нрав, объявляли себя, как бы теперь сказали, «транзитными» путешественниками: шли на юг, в Византию, где их часто нанимали в войско императора, - воинами викинги были отменными. Промышляли и торговлей, охотно торговались с местными жителями, но когда им казалось, что можно пограбить, а то и захватить чье-нибудь владение, то викинги не упускали такой возможности, быстренько доставали из-под товаров свои спрятанные мечи и кольчуги и нападали на доверчивых хозяев. Из летописи известно, как расправился с Аскольдом и Диром, первыми киевскими князьями, прибывший в Киев с севера Олег с малолетним Игорем. В Повести временных лет мы читаем: «И увидел Олег, что княжат тут Аскольд и Дир, спрятал он воинов в ладьях, а других оставил позади, а сам приступил, неся отрока Игоря. И подошел к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и вынесли Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира». Это произошло уже после того, как князь Рюрик стал княжить в Ладоге, расширяя свои владения. Варяги и до Рюрика пытались распространить свою власть (на славянские и финно-угорские племена). Под 858 годом Повесть временных лет упоминает, что «варяги из заморья взимали дань с чуди и со словен, и с мери, и с кривичей», но в 862 году эти племена «изгнали варяг за море и не дали им дани и начали сами собой владеть». Из этого, как известно, ничего хорошего не получилось – племена передрались, и тогда решили в 862 году пригласить правителем мелкого конунга из Дании Рёрика (Рюрика), с которым был заключен договор – «ряд» - о передаче ему верховной власти и суда, но судить он обязался «по праву», то есть по местным обычаям. Таким образом, к величайшей досаде некоторых современных патриотов, образовалось Русское государство. «Заморские гости», став князьями и вкоренившись в славянскую среду, еще долго говорили на двух языках: древнескандинавском и древнерусском, ходили (как князья Игорь, Святослав) – по варяжским обычаям – в грабительские походы, при опасности бежали в Скандинавию, набирали там новые дружины (как князья Владимир Красное Солнышко и Ярослав Мудрый) и возвращались на Русь, название которой, по некоторым данным, пошло от названия воина-гребца на драккаре, дружинника-скандинава, а потом распространилось на земли, которыми они завладели. Так что, абстрагируясь от ошибок Рериха, склонного и в этой картине к декоративности, сказочности, можно предположить, о чем переговариваются стоящие слева по борту бородатые викинги, поглядывая на просторы Гардарики («страны городов») – так скандинавы называли Русь.
Евгений Анисимов. «Письмо турецкому султану. Образы России глазами историка». «Арка», Санкт-Петербург. 2013 год.
* * *
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
