Москва 1812 года

в живописи и литературе

 

Гравюра по рисунку Альберта Адама.
«Накануне сражения у Москвы 4 сентября».
1827-1833.

Гравюра по рисунку Альбрехта Адама. "Накануне сражения у Москвы 4 сентября". 1827-1833.

 

Литография по рисунку А. Адама.
«В окрестностях Москвы, вечером 5 сентября».
1827-1833.

Литография по рисунку А. Адама. "В окрестностях Москвы, вечером 5 сентября". 1827-1833.

 

П. Лакруа.
«На поле боя под Москвой 5 сентября 1812 года».
Литография по рисунку А. Адама.
1830-е.

П. Лакруа. "На поле боя под Москвой 5 сентября 1812 года. Литография по рисунку А. Адама. 1830-е.

 

Альбрехт Адам.
«Битва за Москву 7 сентября 1812 года».
Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Альбрехт Адам. "Битва за Москву 7 сентября 1812 года". Эрмитаж, Санкт-Петербург.

 

Альбрехт Адам.
«Битва под Москвой 7 сентября 1812 года».
1830-е.

Альбрехт Адам. "Битва под Москвой 7 сентября 1812 года". 1830-е.

 

Литография по рисунку А. Адама.
«Битва под Москвой 7 сентября 1812 года».
1830-е.

Литография по рисунку А. Адама. "Битва под Москвой 7 сентября 1812 года". 1830-е.

 

Литография по рисунку А. Адама.
«Битва под Москвой 7 сентября 1812 года. Французская атака на батарею Раевского».
1830-е.

Литография по рисунку А. Адама. "Битва под Москвой 7 сентября 1812 года. Французская атака на батарею Раевского". 1830-е.

 

«По дороге на Москву, в окрестностях Бородино, 8 сентября 1812 года».
Литография по рисунку Альбрехта Адама.
1827-1833.

"По дороге на Москву, в окрестностях Бородино, 8 сентября 1812 года". Литография по рисунку Альбрехта Адама. 1827-1833.

 

Альбрехт Адам.
«Поле битвы в окрестностях Москвы 8 сентября».
1827-1833.

Альбрехт Адам. "Поле битвы в окрестностях Москвы 8 сентября". 1827-1833.

 

Альбрехт Адам.
«Под Москвой 14 сентября 1812 года».
Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Альбрехт Адам. "Под Москвой 14 сентября 1812 года". Эрмитаж, Санкт-Петербург.

 

Василий Васильевич Верещагин.
«Перед Москвой в ожидании депутации бояр».
1891-1892.

Василий Васильевич Верещагин. "Перед Москвой в ожидании депутации бояр". 1891-1892.

 

«Вступление французов в Москву».
Французский лубок.
1812.

"Вступление французов в Москву". Французский лубок. 1812.

В это время жители уже начали покидать Москву. В течение нескольких недель сотни разного рода экипажей, нагруженных разнообразной кладью, длинной вереницей медленно двигаются по тряской дороге к московским заставам. Пустеют дворцы вельмож, не устраиваются балы, оркестр в Дворянском собрании играет для нескольких раненых офицеров и девиц дурного поведения, французские подданные высланы в Нижний Новгород, кондитерские и магазины французской моды брошены, в министерствах поспешно упаковывают архивы, а генерал-губернатор Ростопчин, упиваясь всенародной яростью, развивает кипучую деятельность, пользуясь растерянностью отчаявшихся жителей. Он одобряет самосуды и приказывает зарубить некоего Верещагина, обвиненного в том, что предсказал через шесть месяцев победу Наполеона. Ростопчин расклеивает на стенах патриотические афиши, раздает всякому сброду старое оружие, устраивает на улицах крестные ходы, призывает «всех храбрецов» вооружаться и идти на Три Горы, «истреблять злодея», сам не является на место сбора, вывозит две тысячи пожарных со всем снаряжением, устраивает молебны на Красной площади, наконец, закрывает кабаки и открывает тюрьмы.

После Бородинского сражения начинается повальное бегство. Вслед за вельможами бегут из города мелкие помещики, купцы, чиновники – все те, у кого есть лошадь и какой-нибудь экипаж. Улицы наполняются грохотом колес. Кареты, коляски, повозки, телеги, дрожки, брички беспрерывным потоком тянутся по улицам. На стенах брошенных домов можно прочесть надписи, сделанные по-французски: «Прощай! О, сколь ужасно это слово!» или «Привет вам, милые места, в печали покидаем вас!» Вскоре из 250 тысяч жителей в Москве остается всего тысяч пятнадцать: тяжело раненные в госпиталях, арестанты, освобожденные из тюрем, дворня, забытая господами.

Вступающим в Москву измученным долгими переходами солдатам Кутузова кажется, что они вошли в вымерший город. Но вдруг раздаются веселые звуки труб. Из Кремлевских ворот выступают под гром оркестра два батальона московского гарнизона во главе с бравым генералом. «Какой негодяй приказал вам идти с музыкой?» – кричит Милорадович. Генерал невинно отвечает: «В регламенте Петра Великого сказано: если при сдаче крепости гарнизон получает дозволение выступить свободно, то покидает оную крепость с музыкой». – «Да разве в регламенте Петра Великого что-нибудь сказано о сдаче Москвы?!» – вне себя от бешенства кричит Милорадович. На Яузском мосту бахвал Ростопчин верхом, в парадном мундире, с нагайкой в руке распоряжается проходом войск. Кутузов притворяется, что не замечает его. И поток людей, лица которых угрюмы, а шинели пропылены, движется дальше. Французский авангард идет по пятам русского арьергарда. По молчаливому соглашению обеих сторон казаки медленно отступают, а кавалерия Мюрата следует за ними в отдалении, не мешая отходу войск. Можно подумать, что две союзнические армии вместе входят в завоеванный город. «Несколько раз, – пишет Монтескье, – нам приходилось останавливаться, чтобы дать им время пройти, и, если несколько отставших солдат или носильщиков багажа оставались среди нас, мы давали им уйти».

Анри Труайя. «Александр I. Северный сфинкс».

* * *

 

Илья Ефимович Репин.
«В осаждённой Москве в 1812 году».
1912.

Илья Ефимович Репин. "В осаждённой Москве в 1812 году". 1912.

 

Василий Васильевич Верещагин.
«В покорённой Москве (Поджигатели или Расстрел в Кремле)».
1897-1898.

Василий Васильевич Верещагин. "В покорённой Москве (Поджигатели или Расстрел в Кремле)". 1897-1898.

 

Василий Шульженко.
«Наполеон в Москве на Садово-Каретной».

Василий шульженко. "Наполеон в Москве на Садово-Каретной".

 

Иоганн Адам Кляйн.
«Пожар Москвы 1812 года».
1830.

Иоганн Адам Кляйн. "Пожар Москвы 1812 года". 1830.

Наполеон, окруженный свитой, в смятении наблюдает «самосожжение» Москвы. Покинутый жителями город вспыхнул 2 сентября 1812 г. сразу в нескольких местах. Распространению огня способствовали сушь и сильный ветер. К тому же по приказу Ф. В. Ростопчина из города вывезли все пожарные насосы («заливные трубы»). Наполеоновская «Молодая гвардия» смогла отстоять Кремль, где остановился император. Однако склады сгорели, французская армия лишилась провианта и фуража, а страшный пожар угрожающе подействовал на оккупантов (которые, между прочим, занимались мародерством с дозволения своего императора и, по-видимому, немало способствовали пожарам).

Лев Бондарев. «Как Феникс из огня». «Чудеса и приключения» №4 1997 год.

* * *

 

Йоган Мориц Ругендас.
«Пожар Москвы в 1812 году».
1813.

Йоган Мориц Ругендас. "Пожар Москвы в 1812 году". 1813.

 

Неизвестный немецкий художник.
«Французы в Москве. 1812 год».
1820-е.

Неизвестный немецкий художник. "Французы в Москве. 1812 год". 1820-е.

 

Алексей Фёдорович (Егорович?) Смирнов.
«Пожар Москвы».
1813.

Алексей Фёдорович (Егорович?) Смирнов. "Пожар Москвы". 1813 год.

Но Наполеон не уходит из Москвы. Войдя в пустой город, он воскликнул: «Москва пуста! Это невероятно. Пойдите и приведите ко мне бояр!» Но бояр нет в России со времен Петра Великого, а заменившие их вельможи уже далеко, – они успели ускользнуть от захватчика. В огромном, безлюдном и безмолвном городе грабители взламывают двери кабаков, изголодавшиеся солдаты громят лавки и склады, по улицам, толкая друг друга, тащат, кто часы, кто мешок с мукой, кто корзину с бутылками вина… И вдруг ночной мрак разрывают языки пламени. Огонь вспыхивает одновременно в разных кварталах, и ревущее, гонимое ветром пламя приближается к центру Москвы. Кто поджег Москву? По мнению Наполеона, этот чудовищный акт вандализма был «подготовлен и осуществлен Ростопчиным». Разве генерал-губернатор Москвы перед вступлением в город французов не приказал пожарным уехать и увезти пожарные насосы? Разве он не подстрекал в своих афишах жителей к этой великой добровольной жертве? Разве не следовал примеру Витебска, Смоленска, Гжатска, которые были преданы огню раньше, чем попали в руки врага? Впрочем, Ростопчин сам хвастливо называл себя «поджигателем Москвы». Позже он отречется от этой сомнительной славы и обвинит в поджоге солдат Наполеона, которые «заходили ночью на чердаки и в подвалы, освещая их факелами, огарками свечей, зажженными лучинами». Истина, разумеется, где-то посередине между двумя этими версиями. Причина пожара и умысел, и неосторожность, воля одного человека и тысячи мелких случайностей, связанных с небрежностью какого-нибудь солдата или офицера. Ростопчин не единственный, но главный виновник этой катастрофы. Как бы то ни было, для современников дело было в другом. Французы из духа мщения обратили в пепел древнюю столицу России, колыбель православной цивилизации. После подобного святотатства не могло быть и речи о каких-либо переговорах: едва их считали за людей и христиан.

В городе, охваченном бушующим огнем, грабежи и бесчинства принимают фантастические размеры. «Желание найти жизненные припасы было так велико, что большинство наших людей, пренебрегая всякой опасностью, входили в объятые пламенем дома, – вспоминает гусарский офицер фон Калкрейт. – Мы спешивались и устремлялись в подвал. Там было уже полно французов разных родов войск… И тут новые группы солдат, найдя двор пустым, кричали нам, чтобы мы выходили, потому что дом горит». «Солдаты, маркитантки, каторжники, публичные женщины, – рассказывает капитан гвардии Лабом, – слонялись по улицам, заходили в опустевшие дворцы и забирали все, что могло насытить их алчность. Одни набрасывали на себя шелковые или тисненые золотом ткани, другие хватали без разбора и накидывали на плечи драгоценные меха, третьи надевали на себя женские и детские салопы, и даже каторжники натягивали на свои лохмотья придворные туалеты. Остальные гурьбой спускались в подвалы, выламывали двери и, напившись самых тонких вин, уходили, шатаясь под тяжестью награбленного». Улицы завалены обломками мебели, втоптанной в грязь одеждой, развороченными сундуками, разодранными картинами. Несколько мародеров расстреляны, но разбой продолжается. Зарево пожара виднеется в небе на расстоянии в триста верст. В деревнях ждут часа Страшного суда. Наконец, на пятый день пожар начинает стихать. Большинство зданий в городе – деревянные, и спаслось от огня всего 2 тысячи домов из 9300 (*Из 9158 домов уцелело 2626. – Бородино. М., 1985. С. 257. – Прим. перев.).

Анри Труайя. «Александр I. Северный сфинкс».

* * *

 

Иван Константинович Айвазовский.
«Пожар Москвы 1812 года».
1851.
Кремль, Москва.

Иван Константинович Айвазовский. "Пожар Москвы 1812 года". 1851. Кремль, Москва.

В Петербурге тысячи беженцев из Москвы и разоренных губерний рассказывают, расцвечивая подробностями, о преступлениях захватчика. Всей империи ясно: цель Наполеона – уничтожить Россию, ее мощь, ее традиции, ее религию. К своему ужасу узнают, что французы осквернили церкви, превратив их в конюшни. Даже кроткая императрица Елизавета пишет матери: «Орды варваров расположились на развалинах прекрасного города. Впрочем, они так вели себя повсюду. Наш народ предпочитает предавать огню все, что ему дорого, лишь бы ничего не досталось врагу, а великая нация (т. е. французы. – А. Т.) продолжает опустошать, грабить, разрушать, пока есть что уничтожать. Наши войска стоят вокруг Москвы и на дорогах, по которым пришел враг, и начинают уже нападать на его коммуникации. Вступив в Москву, Наполеон не нашел там ничего, на что надеялся. Он рассчитывал найти общество, но его не было, все ее покинули; он рассчитывал на ее запасы, но не нашел почти ничего; он рассчитывал деморализовать нацию, подорвать ее мужество, ввергнуть ее в уныние, но возбудил лишь ярость и жажду мщения». И далее: «Каждый шаг, который Наполеон делает по русской земле, приближает его к краю пропасти. Посмотрим, как он перенесет русскую зиму!» Молодой чиновник Александр Тургенев предвидит после нынешнего кошмара будущий апофеоз. «Москва снова возникнет из пепла, – пишет он своему другу Вяземскому, – а в чувстве мщения найдем мы источник славы и будущего нашего величия. Ее развалины будут для нас залогом нашего искупления, нравственного и политического; а зарево Москвы, Смоленска и пр. рано или поздно осветит нам путь к Парижу».

Анри Труайя. «Александр I. Северный сфинкс».

* * *

 

Х. И. Олендорф.
«Пожар Москвы в 1812 году».

Х. И. Олендорф. "Пожар Москвы в 1812 году".

 

Шмидт, с оригинала Х. И. Олендорфа.
«Пожар в Москве в сентябре 1812 года».

Шмидт, с оригинала Х. И. Олендорфа. "Пожар в Москве в сентябре 1812 года".

 

Фабер дю Фор.
«Москва 8 октября 1812 года».

Фабер дю Фор. "Москва 8 октября 1812 года".

 

Виктор Викентьевич Мазуровский.
«Московский пожар 1812 года».

Виктор Викентьевич Мазуровский. "Московский пожар 1812 года".

Совершенно очевидно: Наполеон понимает, как опасно зимовать в чужом разоренном городе, лишенном припасов, с вышедшей из повиновения армией – последствие длительного бездействия и праздности. Настал момент нанести ему смертельный удар. Но Кутузов по-прежнему медлит. 23 сентября/5 октября он даже принимает в Тарутинском лагере Лористона, посланного Наполеоном для «дружеских переговоров». «Неужели эта небывалая, эта неслыханная война будет длиться вечно? – спрашивает Лористон. – Император искренне желает положить конец распре между двумя великими и великодушными народами и прекратить ее навсегда». «У меня нет никаких инструкций на этот счет, – отвечает Кутузов. – При отправлении меня в армию само слово „мир“ ни разу не было произнесено. Я бы навлек на себя проклятие потомства, если бы сделал первый шаг к соглашению, ибо таков сейчас образ мыслей нашего народа. Эта война для народа то же, что нашествие татар Чингизхана». – «Однако есть же разница!» – восклицает задетый за живое Лористон. «Русский народ не видит никакой», – отвечает Кутузов. Тем не менее Лористон просит выдать ему пропуск на проезд в Петербург с целью вступить в переговоры. Кутузов не особенно его обнадеживает, но обещает доложить обо всем Его Величеству. Прочитав его донесение, Александр выходит из себя: как осмелился фельдмаршал принять посланца Наполеона? «Все сведения, от меня к Вам доходящие, – гневно пишет он Кутузову, – и все предначертания мои, в указах на имя Ваше изъясняемые, одним словом, все убеждает Вас в твердой моей решимости, что в настоящее время никакие предложения неприятеля не побудят меня прервать брань и тем ослабить священную обязанность: отомстить за оскорбленное отечество».

После второй столь же бесплодной встречи Лористона с Кутузовым Наполеон наконец понимает: Александр непреклонен. Жестокое столкновение под Винково, кончившееся не в пользу французов, заставляет его решиться. После тридцати двух дней оккупации Москвы он приказывает покинуть ее.

Анри Труайя. «Александр I. Северный сфинкс».

* * *

 

«Егерь Московского ополчения 1812 года».

"Егерь Московского ополчения 1812 года".

 

«Отступление французов из Москвы».

Отступление французов из Москвы".

 

Алексей Гаврилович Венецианов.
«Изгнание из Москвы французских актрис».
(«Отечественная война в русском обществе 1812-1912». М., 1911-1912. T.V.)

Алексей Гаврилович Венецианов. "Изгнание из Москвы французских актрис".

 

И. Иванов.
«Изгнание из Москвы остатков наполеоновской армии отрядом легкой кавалерии под командованием генерала Иловайского 10 октября 1812 года».
Первая четверть XIX века.

И. Иванов. "Изгнание из Москвы остатков наполеоновской армии отрядом лёгкой кавалерии под командованием генерала Иловайского 10 октября 1812 года". Первая четверть XIX века.

 

1812 ГОД

МОСКВА

ЖИВОПИСЬ. АЛФАВИТНЫЙ КАТАЛОГ.

 

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: