Лошадь
в живописи и литературе
«Монгол на лошади».
Китайский рисунок XIII века.
Лошадь домашняя (Equus caballus), животное из семейства лошадиных, рода лошади, одно из древнейших домашних животных. Единственный сохранившийся до наших дней вид дикой лошади – лошадь Пржевальского – может скрещиваться с домашней лошадью и давать плодовитое потомство. Лошадь распространена на всех континентах, кроме Антарктиды. Отличается от других домашних животных высокоспециализированным опорно-двигательным аппаратом, приспособленным к быстрому передвижению по твёрдому грунту на значительные расстояния. У лошади хорошо развит жевательный аппарат, коренные зубы с плоскими квадратными коронками, что обеспечивает эффективное потребление жёстких растительных кормов. У самцов 40 зубов, у самок 36, между клыками и коренными зубами зазор около 10 см, который приспособлен человеком для управления лошадью с помощью удил. Угол зрения лошади достигает 360 градусов, она хорошо видит и в темноте, переносит сильные морозы и жару, обладает хорошей памятью, легко поддаётся дрессировке. Лошадь способна сохранять упитанность при зимней пастьбе (тебенёвке) и быстро набирать массу на летнем пастбище, на чём основана адаптивная технология мясного табунного коневодства, широко применяемая в Якутии, Башкирии, Туве, Хакасии, Бурятии, Калмыкии, на Алтае, в Поволжье; за рубежом – главным образом в Монголии и Казахстане.
Лошади различаются по высоте в холке (от 50 до 180 см) и массе (от 50 до 1500 кг), направлению использования (рабочие, продуктивные, спортивные, декоративные и др.), генотипу (чистокровные, полукровные, местные, чистопородные, помеси), масти.
Полного развития лошадь достигает к 5-6 годам, продолжительность жизни в среднем совпадает со сроками хозяйственного использования – 20-25 лет, рекордная – 67 лет. Половая зрелость наступает в возрасте 1-1,5 лет; в 2-3 года лошадь готова к полноценному размножению, которое имеет сезонный характер. Продолжительность жерёбости (беременности) 11 месяцев. Самка лошади (к о б ы л а) рожает, как правило, одного детёныша (ж е р е б ё н к а). Для тиражирования ценных родительских форм применяют метод трансплантации эмбрионов. Лактация продолжается 8-10 месяцев. Кобылы крупных пород за лактацию продуцируют 2-2,5 тысячи килограммов молока, рекордистки – свыше 7 тысяч килограммов. Около половины молока можно изымать для производства кумыса. Самец лошади (ж е р е б ё ц) в пределах породы всегда несколько крупнее кобылы, его живая масса больше в среднем на 50 килограммов (у тяжеловозов разница может составлять 200 кг и более), высота в холке – на 2-3 см; костяк у него мощнее, голова крупнее, грива и хвост пышнее, кожа толще. В отличие от кобылы, жеребец имеет клыки, хорошо выраженный жировой гребень на шее. Для воспроизводства поголовья лошадей жеребцов используют путём естественной случки с кобылами или с применением искусственного осеменения. Самцов лошади, не имеющих племенной ценности, принято кастрировать в возрасте 2-2,5 лет. Кастрированный жеребец (м е р и н) более спокоен и легче управляем. Мерины могут содержаться в одних группах с кобылами, что даёт преимущество при использовании лошадей в спорте и на хозяйственных работах.
Наиболее распространённое в мире применение лошадей – рабоче-пользовательное. В горных районах лошадей используют на перевозке грузов под вьюком и при пастьбе скота, в южных штатах США запрягают в специальные орудия для обработки эрозионно опасных почв, в Нидерландах рыбаки с их помощью вытягивают неводы на мелководье. Подсчитано, что применение лошадей более экономично, чем использование техники, при выполнении около 40 видов сельскохозяйственных работ. Социальное значение имеет использование лошадей в различных видах конного спорта, турнирах, шоу, парадных мероприятиях. Более 50 стран мира имеют развитую ипподромную индустрию. Распространены конный туризм, прокат лошадей, конные парки для проведения досуга, лечебная верховая езда.
Содержание лошадей конюшенное, конюшенно-пастбищное, табунно-тебенёвочное. Рационы состоят преимущественно из сена и овса. (В. В. Калашников).
Историческая справка. Ранее считалось, что дикий предок домашней лошади был близок к тарпану. Ныне установлено, что её предком была крупная широкопалая лошадь среднеплейстоценового времени, дожившая до голоцена на Русской равнине, причём в процессе одомашнивания происходило многократное скрещивание её с дикими лошадьми (в современной популяции домашней лошади выделяется 77 самостоятельных женских линий). Древнейшие свидетельства приручения и одомашнивания лошади относятся к нео-энеолиту степи и лесостепи Восточной Европы (5-4-е тысячелетие до н. э. по калиброванным датам). Одомашнивание лошади происходило параллельно со специализированной охотой на неё. Древняя восточно-европейская лошадь отличалась высоким ростом (130-145 см в холке), использовалась как мясо-молочный скот и для верховой езды: в это время появились первые средства обуздания коня – намордник, бестрензельная и трензельная узда. Из восточно-европейских степей домашняя лошадь распространилась на запад (4-3-е тысячелетие до н. э. – Нижнее Подунавье, Центральная Европа, Британия и Скандинавия) и на юг (5-е тысячелетие до н. э. – Кавказ, 3-е тысячелетие до н. э. – Передняя Азия); для некоторых регионов также можно допустить местную доместикацию лошадей. Совершенствование техники управления конём в начале железного века (появление металлических удил) стало решающим фактором в формировании в европейских степях к 1-му тысячелетию до н. э. классического кочевничества. У кочевников степей имелся особый тип лёгкой конницы, вооружённой луками.
Государства Древнего Востока получали лошадей из Ирана, Закавказья или Восточной Анатолии (её называли в документах «ослом востока» и «ослом гор»). К началу 3-го тысячелетия относятся первые сведения о коневодстве в Передней Азии (клинописный документ из Нузи). Владения конями и конными заводами было прерогативой царской власти. Применение лошадей в военном деле привело к появлению быстроходных боевых колесниц (начало 2-го тысячелетия до н. э.). От 14 века до н. э. до нас дошло хеттское руководство по тренингу боевых лошадей, принадлежавшее Киккули – выходцу из Митанни. С 9 века до н. э. в ассирийской армии боевые колесницы стали заменяться кавалерией. Первоначально принцип использования верховой лошади был близок к технике управления в колесничном бою; всадник, стреляющий с лошади, не мог править ею, так как его руки были заняты оружием, и его сопровождал другой всадник, правящий обеими лошадьми. Но с середины 8 века до н. э., вероятно, под влиянием кочевников-киммерийцев, совершенствуется техника верховой езды и вооружённый всадник самостоятельно управляет конём. Дальнейшее совершенствование кавалерии связано с появлением стремян и жёсткого седла, распространением практики подковывания (2-я половина 1-го тысячелетия н. э.), развитием тяжеловооружённой конницы и др.
Появление лошадей в Новом Свете стало одним из факторов успеха Конкисты. Распространение лошадей произвело переворот в образе жизни индейцев американских степей. На северо-американских Великих равнинах и плато и в южно-американской пампе расселились племена, сочетавшие коневодство с охотой на крупных копытных животных.
Лошадь стала одним из наиболее престижных домашних животных, символом богатства и власти. Это отражено в ритуалах, в образах лошадей, колесничих и всадниках в мифологии и искусстве. (В. Б. Ковалевская).
Большая Российская энциклопедия. Том 18. Москва, научное издательство «Большая Российская энциклопедия». 2011 год.
* * *
Е. Н. Федорченко.
«Масти лошадей».
Наиболее распространённые масти домашних лошадей: 1 - вороная; 2 - гнедая; 3 – караковая; 4 – рыжая; 5 – бурая; 6 – игреневая; 7 – буланая; 8 – соловая; 9 – изабелловая; 10 – саврасая, 11 – каурая; 12 – мышастая; 13 – чалая; 14 – серая; 15 – пегая; 16 – чубарая.
Большая Российская энциклопедия. Том 18. Москва, научное издательство «Большая Российская энциклопедия». 2011 год.
* * *
«Русский всадник с оседланной лошадью».
Старинная гравюра из книги С. Герберштейна издания 1556 года «Записки о Московии».
Даже символ глупости – курица, и та обладает простейшей речью. Сигналы опасности у кур подразделяются по смыслам на «опасность далеко», «опасность близко», «опасность сверху», «опасность человек».
У летучих мышей в речи порядка 20 устойчивых звуковых сочетаний (слов). У лошадей порядка 100 слов. У ворон – около 300. Дельфиний словарный запас – порядка 800 слов…
Восемьсот слов – это огромный словарный запас! Бытовой актив многих людей – около тысячи слов. То есть дельфины имеют весьма развитую речевую культуру. У дельфинов и других китообразных есть даже песни с припевами, которые они распевают хором, раскладывают на голоса…
Александр Никонов. «Апгрейд обезьяны».
* * *
Ян Брейгель Старший.
«Пейзаж с мельницей, фигурами и лошадьми у крестьянского двора».
1606.
Частная коллекция.
Наукой установлено, что впервые лошадь была одомашнена в степях Украины в конце V — начале IV тысячелетия до н. э. Оттуда одомашненная лошадь распространилась, по-видимому, вместе со степняками на Дунай вплоть до Баварии (городище Поллинг, около 3670 года до н. э.), затем она появилась в Центральном Иране (несколько ранее 3000 года до н. э.) и, наконец, в Месопотамии. Путь экспансии коневодческих племен ясен — из евразийских степей на периферию евразийской ойкумены.
По такому же пути и в той же хронологической последовательности распространялись образцы оружия. Между прочим, запряженная в колесницу или оседланная лошадь тоже была оружием, страшным по тем временам, — как бы самолетом древнего мира. Лошадь сократила расстояние неимоверно, и из Русского поля до Тихого, Атлантического и Индийского океанов стало теперь возможно пройти за год, за два, если вдруг появлялось такое желание.
В. Скурлатов. «Увидевшие все до края мира…».
* * *
Ян Брейгель Старший.
«Деревенский пейзаж с лошадьми, повозками и фигурами у домов».
1607.
Частная коллекция.
«Первое самое дело, – говорю, – если кто насчет лошади хочет знать, что она в себе заключает, тот должен иметь хорошее расположение в осмотре и от того никогда не отдаляться. С первого взгляда надо глядеть умно на голову и потом всю лошадь окидывать до хвоста, а не латошить, как офицеры делают. Тронет за зашеину, за челку, за храпок, за обрез и за грудной соколок или еще за что попало, а все без толку. От этого барышники кавалерийских офицеров за эту латошливость страсть любят. Барышник как этакую военную латоху увидал, сейчас начнет перед ним конем крутить, вертеть, во все стороны поворачивать, а которую часть не хочет показать, той ни за что не покажет, а там-то и фальшь, а фальшей этих бездна: конь вислоух – ему кожицы на вершок в затылке вырежут, стянут, и зашьют, и замажут, и он оттого ушки подберет, но ненадолго: кожа ослабнет, уши развиснут. Если уши велики, – их обрезывают, – а чтобы ушки прямо стояли, в них рожки суют. Если кто паристых лошадей подбирает и если, например, один конь во лбу с звездочкой, – барышники уже так и зрят, чтобы такую звездочку другой приспособить: пемзою шерсть вытирают, или горячую репу печеную приложат где надо, чтобы белая шерсть выросла, она сейчас и идет, но только всячески если хорошо смотреть, то таким манером ращенная шерстка всегда против настоящей немножко длиннее и пупится, как будто бородочка. Еще больше барышники обижают публику глазами: у иной лошади западинки ввалившись над глазом, и некрасиво, но барышник проколет кожицу булавкой, а потом приляжет губами и все в это место дует, и надует так, что кожа подымется и глаз освежеет, и красиво станет. Это легко делать, потому что если лошади на глаз дышать, ей это приятно, от теплого дыхания, и она стоит не шелохнется, но воздух выйдет, и у нее опять ямы над глазами будут. Против этого одно средство: около кости щупать, не ходит ли воздух. Но еще того смешнее, как слепых лошадей продают. Это точно комедия бывает. Офицерик, например, крадется к глазу коня с соломинкой, чтобы испытать, видит ли конь соломинку, а сам того не видит, что барышник в это время, когда лошади надо головой мотнуть, кулаком ее под брюхо или под бок толкает. А иной хоть и тихо гладит, но у него в перчатке гвоздик, и он будто гладит, а сам кольнет».
Николай Лесков. «Очарованный странник».
* * *
«Этюд лошади».
1615-1618.
Альбертина, Вена.
Все они «либо лытали, вертопрашили, буянили, бегали на бегунцах*, либо с собаками по полям только рыскали да выдумывали моды и разнообразные мотовства». (*Бегунéц – лошадь.)
Всеволод Крестовский. «Деды».
* * *
Моронобу Хисикава.
«Самурай делает себе харакири при приближении воинов на лошадях».
1680-1690-е.
Глядя на приближающийся к реке табун лошадей, он спросил:
— Какая самая маленькая лошадь?
— Жеребенок, — не задумываясь ответил Генка.
— Вот и не знаешь! Самая маленькая лошадь — пони. Есть английские пони, они — с собаку. А японский пони — вовсе с кошку.
Анатолий Рыбаков. «Кортик».
* * *
Альберт (Альбрехт) Кейп.
«Лошади».
XVII век.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
При огромном мужском росте у него было сложение здоровое, но чисто женское: в плечах он узок, в тазу непомерно широк; ляжки как лошадиные окорока, колени мясистые и круглые; руки сухие и жилистые; шея длинная, но не с кадыком, как у большинства рослых людей, а лошадиная — с зарезом*; голова с гривой вразмет на все стороны; лицом смугл, с длинным, будто армянским носом и с непомерною верхнею губой, которая тяжело садилась на нижнюю; глаза у Термосесова коричневого цвета, с резкими черными пятнами в зрачке; взгляд его пристален и смышлен. (*Зарез — складка позади шеи у лошади.)
Николай Лесков. «Соборяне».
* * *
Жан Гюбер.
«Вольтер, укрощающий лошадь».
Между 1750-1775
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Копыта у лошади, вопреки грубоватому внешнему виду, инструмент весьма тонкий. У диких лошадей копыта, приспособленные к условиям обитанья, изнашиваются умеренно. Прирученная человеком лошадь из-за нагрузок на спину и каменистых покрытий дорог копыта изнашивает быстро. Их приходится предохранять от этого металлическими подковами. Но если лошадь стоит без дела, растущие копыта могут её «обезножить». Есть у меня фотография – копыта у лошади похожи на большие, причудливо изогнутые лыжи.
В. Песков. «Волка ноги кормят, а зайца спасают.» «Комсомольская правда» 2 февраля 1996 гола.
* * *
Жан-Пьер-Луи-Лоран.
«Каштан «ста лошадей» на восточном склоне Этны ниже Снежного грота».
Конец 1770-х.
Приучая животных себе на службу, человек придумал множество приспособлений, облегчающих участь питомцев, помогающих животным управлять или создающих удобства для человека. Седло, например. Мальчишкой я ездил верхом на лошади и хорошо помню: копчиком неприятно чувствуешь лошадиный хребет. Кинешь на лошадь фуфайку – сразу иное дело. Всё это было, несомненно, знакомо нашим древнейшим предкам, укрощавшим диких степных бегунов. Звериная шкура (позже попона), кинутая на спину верховой лошади, сразу создавала комфорт. Позднее (у разных народов в разное время – счёт идёт на сотни и тысячи лет) появились сёдла с жёстким каркасом – удобно лошади, удобно и человеку.
Но раньше сёдел появились уздечки. Потянул левый повод – лошадь повернёт влево, правый – вправо. Уздечка, снабжённая железными удилами (надо полагать, очень нелюбимыми лошадьми – кому приятно держать железо во рту!), сделала лошадь послушной. Метод, приучающий к послушанию, очень простой. Потянув повод, поворачивают голову лошади. Это животному неудобно и неприятно. Повернула в нужную седоку сторону – натяжение ослабло. Скоро необъезженная молодая лошадь начинает понимать, что хотят от неё, чуть шевельнул поводом – делает правильный поворот.
Опустим глаза к ногам лошади. Подковы… немыслимо себе представить дикое вольнолюбивое существо с железными набойками. Степные земли не повреждали копыта, не изнашивали их до болезненного состояния. Иное дело – служба у человека. Скакать приходится и по кремнистым дорогам, да ещё с нагрузкою на спине. Чтобы лошади «не обезножели», их давно уже стали обувать. Монгольские всадники Чингисхана обматывали ноги лошадей кожей – предохраняли копыта, и не слышен был конский топот. Но кожаный чехол на копыте долго служить не мог. Другое дело – железо. В Европе долгое время лошадей обували в тяжёлые металлические башмаки, прикрепляя к ногам их ремнями. Громоздкое дело. И полторы тысячи лет назад кому-то пришла в голову мысль прибивать железо к копытам гвоздями. Роговой ноготь ноги не чувствителен к боли. Изобретение быстро распространилось и дожило до нашего автомобильного времени, когда сколько угодно на земле слесарей, но исчезают кузнецы, умеющие обувать лошадиные ноги железом.
Мне много раз приходилось наблюдать эту интересную процедуру. Лошадь заводят в специальный, ограничивающий движения станок, и опытный человек виртуозно вершит своё дело – «вот гвоздь, вот подкова – раз, два и готово». Приходилось видеть, как ковали лошадей и там, где специального кузнечного стойла не было. Хитёр человек! В ноздрю лошади вставляют палочку-закрутку. Поворачивая её, создают для лошади сильную «отвлекающую боль». Боль эта так велика, что лошадь уже не обращает внимания на то, что делают с её ногою. Нос у животных место весьма чувствительное. Все видели быков-производителей с кольцом в носу. Гора мышц и характер буйно-решительный. Но смело схвати за кольцо, и Голиаф усмирён.
Лошадям и коровам в местах лесистых одевают на шею колокольцы – легко отыскать, да и стадо (табун) держится кучнее, слушая «позывные» своих собратьев. В Швейцарии, я помню, мы любовались холёными бурёнками с медными, величиною с ведёрко, глуховатыми колокольцами на широких нарядных ремнях. Туристы, посещающие Швейцарию, наловчились красть колокольцы. Это сделалось модой. Но средство бороться с ней нашли эффективное – стали продавать колокольцы в сувенирных лавках. Колокольчик (бóтало) на шее коровы, лошади, верблюда я слышал во многих местах – в Сомали, на Алтае, в Башкирии.
Виталий Песков. «Овца с повозкой».» Комсомольская правда». 23 октября 1993 год.
* * *
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
