Англичане

в живописи и литературе

 

Фортунино Матаниа.
«Английский король Вильгельм II Рыжий».

Фортунино Матаниа. "Английский король Вильгельм II Рыжий".

Когда в V в. Британию покинули легионы распадающейся Римской империи, началось вторжение на остров германских племен из областей, лежащих за Северным морем. Эти племена делились на три группы: англы, саксы и юты.

Юты были самым северным племенем; они пришли с Датского полуострова, который до сих пор носит название Ютландия (по-датски - Юлланд), то есть Страна ютов. Англы жили южнее, в области, которая теперь называется Шлезвиг-Гольштейн (с датского «Слесвиг»), названной от Шлеи, залива Балтийского моря. Часть данной местности до сих пор носит название Ангельн. Саксы жили еще южнее, и их имя можно найти на карте современной Германии (см. Саксония).

К 600 г. в Британии образовалось семь англосаксонских королевств, которые объединяют под общим названием Гептархия, что по-гречески значит «семь королевств». Три из семи королевств, самые крупные, покрывавшие восточную половину острова от Темзы до залива Ферт-оф-Форт в Восточной Шотландии, были основаны англами.

Самым северным королевством англов была Нортумбрия, то есть «земля к северу от реки Хамбер». К югу лежала Мерсия (возможно, название произошло от слова «марк» - см. Австрия), так как здесь проходила линия обороны против живших западнее воинственных кельтов. К востоку от Мерсии располагалась Восточная Англия - название не нуждается в разъяснениях.

Королевства по очереди захватывали первенство. Нортумбрия была сильнейшей в VII в.; Мерсия поглотила Восточную Англию и стала главенствовать в VIII в. А вот в IX в. даны захватили почти все владения англов, и главенство перешло к саксонским королевствам на юге. Тем не менее южная часть Британии получила известность на латыни как «Англия», то есть «земля англов». Так же, «землей англов», называется и современная Англия.

Мерсия исчезла с карты, а Нортумбрия сохранилась: самое северное графство Англии называется Нортумберленд.

Айзек Азимов. «Слова на карте».

* * *

 

Аллен Дуглас.
«Святая Жанна д'Арк в войне с англичанами».
2003.

Аллен Дуглас. "Святая Жанна д'Арк в войне с англичанами". 2003.

Летописные названия «Англия», «Лондон» и некоторые другие, безоговорочно (но не всегда верно) относимые историками к современной Англии, в эпоху ХIII века, согласно нашим результатам, означали еще совсем другое. Тогда они принадлежали Византии. Так, например, ЛОНДОН - одно из старинных названий Царь-Града (современный Стамбул). Название АНГЛИЯ указывало когда-то на царь-градскую династию Ангелов. Затем, во время великого = «монгольского» завоевания, многие географические названия и хроники были разнесены по самым отдаленным местам. В том числе, часть летописей (и описываемых в них событий) была перенесена на Британские острова.

Г. Носовский, А. Фоменко. «Крещение Руси». Москва, «АСТ». 2006.

* * *

 

«Орлеанская дева изгоняет англичан».

Орлеанская дева изгоняет англичан.

Ты находишься в стране, где человека, срубившего трехлетнее дерево, преспокойно ведут на виселицу, где охотникам божиться попусту надевают на ноги колодки. Пьяницу помещают в бочку с выбитым дном с отверстием для головы и с отверстиями по бокам для рук, так что ходить он может, но лечь не в состоянии.  Ударивший кого-либо в зале Вестминстерского   аббатства   подлежит   пожизненному заключению в тюрьме и конфискации имущества. У того же, кто сделает это в королевском дворце, отрубают правую руку. Щелкни кого-нибудь по носу так, чтобы у него пошла кровь, - и вот ты уже без руки.  Уличенного в ереси сжигают на костре по приговору епископского суда. За пустячную провинность колесовали Кетберта Симпсона. Всего три года назад,  в  тысяча  семьсот втором году, - как видишь, совсем недавно, - поставили к позорному  столбу некоего злодея, Даниэля Дефо, за то, что он имел наглость напечатать имена членов палаты общин, которые накануне выступали с речами в  парламенте.  У человека, который предал ее величество, рассекают грудь, вырывают сердце и этим сердцем хлещут его по  щекам.

Виктор Гюго. «Человек, который смеется». Москва, Государственное издательство художественной литературы. 1956.

* * *

 

Станислав Хлебовский.
«Жанна д'Арк в плену у англичан».
1864.
Музей Барруа, Бар-ле-Дюк.

Станислав Хлебовский. Жанна д'Арк в плену у англичан". 1864. Музей Барруа, Бар-ле-Дюк.

Пытки и в восемнадцатом веке считались обычными следственными мероприятиями, прямо-таки рабочими буднями – и вот в этом отношении дворяне и простолюдины пользовались одинаковыми правами. Точнее говоря, при необходимости на дыбу вздергивали и лошадьми рвали на части при большом скоплении народа что мельника, что графа...

В Пруссии пытки отменил в 1754 г. Фридрих Великий – но и после этого еще долго пороли розгами и прогоняли сквозь строй.

В Великобритании только в 1802 г. с Лондонского моста убрали железные колья – а до этого на них для всеобщего обозрения выставляли головы казненных.

Вообще английская Фемида заслуживает отдельного разговора – о том, какие зверства происходили на континенте, мы, в общем, наслышаны, а вот добрую старую Англию отчего-то многие безосновательно полагают райским уголком, где с правами человека, гуманностью и прочими умилительными вольностями все обстояло прекрасно и триста лет назад...

Ага, держите карман шире...

Начнем с того, что в восемнадцатом веке в Англии примерно 350 видов преступлений карались смертной казнью. И виселица, в частности, ждала любого, кто украдет добра более чем на пять шиллингов.

Много это или мало? В одном из английских романов восемнадцатого столетия героиня, служанка из зажиточной, но не особенно богатой семьи (хозяин – не лорд и не герцог, простой сельский помещик) купила у другой служанки воротник из дешевых кружев для выходного платья. И заплатила за него семь шиллингов.

Вот вам и мерка. Укради воришка с веревки этот вывешенный для сушки служанкин воротник – и виселица ему обеспечена... Между прочим, документально зафиксированы в то время казни четырнадцатилетних детей. По суду, по закону. Как бы ни костерили Российскую империю, но подобного в ней все же не случалось – да и в других европейских странах тоже.

В знаменитой лондонской тюрьме Нъюгейт существовала так называемая «давильня». Тех, кто отказывался признать себя виновным, несмотря на улики и свидетельские показания, приковывали к полу, на грудь клали деревянный щит, а уж на него наваливали железные болванки – пока бедолага не умирал. Эта жуткая процедура, официально именовавшаяся «казнью через давление», была отменена только в 1734 г.

Восемнадцатый век, повторяю снова и снова, – самое причудливое сочетание несовместимых, казалось бы, вещей. Когда в Лондоне все же перестали выставлять на кольях головы казненных, громче всех против этого протестовали вовсе не безграмотные завсегдатаи дешевых кабачков, а интеллектуалы высшей марки вроде Сэмюэля Джонсона и Босуэла – они, знаете ли, полагали, что подобная «наглядная агитация» оказывает нравоучительное действие и служит, говоря современным языком, профилактике преступлений. Хотя уже в те времена было прекрасно известно, что наибольшее число карманных краж случается как раз в толпе, собравшейся поглазеть, как вешают карманного вора...

Тогдашняя Англия была единственной страной в Европе, где законным образом вешали детей – и одной из немногих европейских стран, где действовал выбранный парламент. У этого учреждения была масса недостатков. Избирательные права в ту пору имело процентов двадцать населения, не более того. Система избирательных округов была нелепой и несовершенной. Например, во множестве имелись так называемые «гнилые местечки» – давным-давно пришедшие в запустение городки и деревни, где насчитывалось от силы полтора полноценных избирателя – но этакий «округ» мог посылать депутата в парламент. А какой-нибудь город с населением тысяч в десять человек – не мог. Такова уж сила старинных традиций: беда данного города в том, что он был слишком молод, а значит, старыми привилегиями не охвачен.

Парламентом заправляли прожженные политиканы, далекие от ангельской честности. Взятки в те патриархальные времена брали чуть ли не в открытую. И тем не менее даже такой парламент был шагом вперед, поскольку уже не позволял королю распоряжаться казной по своему усмотрению, да и кое-какие гражданские права помогал отстаивать.
    
Александр Бушков. «Екатерина II: алмазная золушка”.

* * *

 

Дж.Робертс.
«София Баддели (1745-1786) - английская актриса и куртизанка в роли Жанны д'Арк».

Дж. Робертм. "София Баддели (1745-1786) - английская актриса и куртизанка в роли Жанны д'Арк".

Как-то на одной из встреч преподаватели иностранных языков с радостным удивлением поведали мне о том, что многие наши церковные выражения очень трудно, а то и вовсе невозможно адекватно перевести на иные языки. Например, в английском языке Благая весть переводится как the good news (буквально: хорошие новости), благовест — как rinding of one church bell (буквально: звон одного церковного колокола), покровительница в буквальном переводе с английского означает патронесса (patroness). Еще более чудовищно переводится на английский язык наше слово Преображение — Transfiguration (трансфигурация). Нет ничего близкого в английском языке и к названию Радоница. Этот праздник ликующего пасхального поминовения усопших на английский приходится переводить описательно: как девятый день после Пасхи, или:поминовение усопших во вторник после Фомина воскресенья.

Владимир Ирзабеков. «Тайны русского слова».

* * *

 

Ганс Гольбейн Младший.
«Портрет Анны Клевской, королевы Англии».

Ганс Гольбейн Младший. "Портрет Анны Клевской, королевы Англии".

У всякой эпохи – свое сознание. Как я уже говорил, в те же практически годы лучшие умы Англии, светочи интеллекта не видели ничего плохого в том, что на мосту в центре Лондона дюжинами торчат на кольях гниющие головы казненных (к слову, в России эту практику запретили еще в 1729 г.). Наоборот, считали, что этот обычай следует сохранять, так как он имеет большое воспитательное значение, непреходящую, так сказать, культурную ценность...
   
Александр Бушков. «Екатерина II: алмазная золушка”.

* * *

 

Александр Литовченко.
«Иван Грозный показывает сокровища английскому послу Горсею».

Александр Литовченко. "Иван Грозный показывает сокровища английскому послу Горсею".

Советник по безопасности, кажется, тоже начинал злиться. Сдвинул мохнатые брови, неприязненно прищурился и сказал:

– Первое. Я вовсе не считаю, что русские – нецивилизованная нация. Русские таковы, какими они и должны быть, если учитывать условия, в которых они воспитываются и существуют. Здесь другой нравственный климат, сэр Николас, более жестокий и суровый, чем наш. У нас человеку гораздо проще вырасти порядочным, законопослушным, толерантным и политически корректным. Велика ли заслуга быть порядочным, если тебе с детства гарантированы гамбургер, крыша над головой и защита прав личности? Быть цивилизованным человеком в России куда как трудней – это уж цивилизованность настоящая, честно заработанная, а не доставшаяся по наследству, как нам с вами. За сто или сто пятьдесят лет сносной жизни на нашей британской шкуре нарос культурный слой, благопристойно прикрывший первобытную шерсть. Но не слишком обольщайтесь насчет европейской цивилизованности. Культурный слой – если он достался без усилий, по одной только географической удачливости – держится до тех пор, пока не подует сильный ветер. Поверьте мне, я всякое повидал на своем веку. При настоящей опасности так называемый цивилизованный человек в считанные секунды возвращается в первобытное состояние – чтобы выжить, царапается ногтями и кусается не хуже любого русского.

Борис Акунин. «Алтын-Толобас».

* * *

 

Ганс Гольбейн Младший.
«Леди Анна Болейн. Королева Англии, вторая жена короля Генриха VIII». Эскиз.
Около 1522.

Ганс Гольбейн Младший. "Леди Анна Болейн. Королева Англии, вторая жена короля Генриха VIII". Эскиз. Около 1522.

01.03 14:23 (http://lenta.ru/oddiy/2001/03/01/gueen/) «Английскую королеву разрешено называть сукой». Английскую королеву (АВАТАРУ БОГИНИ!) теперь можно называть «сукой». Однако подобные вольности позволены только неграм (и НЕГРИТЯНСКИМ ПОЭТАМ, правда, не всем). Такое решение вынесла комиссия по выработке и соблюдению норм на британском телевидении. Было признано, что на негритянском жаргоне, это слово (применительно к женщине) не только вполне допустимо, но и имеет одобрительный оттенок.

В. Пятибрат. «Глубинная книга».

* * *

 

Карл (Шарль-Андре) Ванлоо.
«Аллегория короля Георга I Английского».
1736.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Карл (шарль-Андре) Ванлоо. "Аллегория короля Георга I Английского". 1736. Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Серое пасмурное утро сочилось в окна неуютной большой квартиры... Горчаков уселся в кресле поудобнее.

– Вы говорите – я красноречив, а другие обвиняют меня в вульгарной болтливости. Помню, очень давно, когда я был причислен к посольству в Лондоне, меня пригласили провести вечер в одном респектабельном обществе. После сухоядного ужина, при котором даже сальные свечки могли бы показаться шедевром кулинарии, мужчины расселись возле каминов и самым наглым образом уснули. А мисс и миссис, образовав чопорный круг в виде неприступного форта, замолчали столь выразительно, что в тишине была слышна невидимая для глаза работа их аристократических желудков. Тут я не выдержал и решил посягнуть на роль интересного молодого человека. Бог мой, о чем я только не распинался! Об операх Метастазио и атрофии хвоста у человека, о галерее Джорджа Доу и удобстве гомеопатии. В оцепенении я был выслушан, но более никогда не приглашен. Английский свет выносит только тех, кто не суется со своим мнением. Подлинный джентльмен запечатан прочнее, нежели бочка с коньяком, и потому, когда лорд пьян, от него даже не пахнет. Англия, – заключил рассказ Горчаков, – кажется, и поныне считает меня плохо воспитанным человеком...

Монолог предназначался Тютчеву, лежавшему на старенькой кушетке под огромным букетом первой весенней сирени.

В. Пикуль. «Битва железных канцлеров».

* * *

 

Карл Верне.
«Английский гусар 15-го королевского полка».
1810-е.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Карл Верне. "Английский гусар 15-го королевского полка". 1810-е. Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Гусарский полк Уинстона входил в состав гарнизона, расположенного в Бангалоре. Климат в этой части Индии прекрасный, служба в полку была легкой. Молодой лейтенант занимал бунгало с большим прекрасным садом. Он имел несколько собственных лошадей для игры в поло, за каждой из которых ухаживал отдельный грум. О нем самом заботились дворецкий и мальчик для услуг. На трех офицеров полагался один садовник, три водоноса, четыре прачки и сторож. Такой штат обслуживал лейтенанта, находящегося на самой нижней ступени своей военной карьеры! Можно себе представить, как жили в Индии английские военные высоких рангов.

В. Г. Трухановский. «Уинстон Черчилль». Москва, «Международные отношения». 1982 год. С. 39.

* * *

 

Франц Рубо.
«Отражение бомбардировки англо-французского флота со стороны Александровской батареи 5 октября 1854 года. Севастополь».

Франц Рубо. "Отражение бомбардировки англо-французского флота со стороны Александровской батареи 5 октября 1854 года. Севастополь".

Константинополь. 1920-21 г.

Не одним русским беженцам трудно было жить в Константинополе. Город находился под оккупацией «союзников» (Англия, Франция, Америка, Италия), а основное население – турки – тяжело это переживало. Особенно грубо себя вели англичане. Не раз приходилось наблюдать в трамвае отвратительные сцены. Когда вагоновожатый не исполнял приказа какого-нибудь пьяного британского офицера, матроса или солдата, не поняв, что тот требует, или потому, что его требование было против правил, например, остановить трамвай в неположенном месте, - британец бил вагоновожатого кулаком по лицу до крови. Французы тоже были наглыми. Американцы и итальянцы вели себя прилично.

Г. В. Вернадский. «Из воспоминаний». «Вопросы истории» №3 1995 год.

* * *

 

Анри де Тулуз-Лотрек.
«Флирт (Англичанин господин Уорнер в 'Мулен Руж')».
1892.
Музей Метрополитен, Нью-Йорк.

Анри де Тулуз-Лотрек. "Флирт (Англичанин господин Уорнер в "Мулен Руж")". 1892. Музей Метрополитен, Нью-Йорк.

Поразительная особенность Англии: когда очень хочется выпить, пивные закрыты. Начинают они в десять утра (но вы уже на работе), заканчивают в три дня (вы еще на работе), и — все. Это в будни, уик-энд — дело другое. Короче говоря, если уж пить, то в клубах, которые всегда открыты. Вступить в клуб — значит внести вступительный взнос, и через сутки вы — член. Расписавшись в клубной книге, можете привести с собой гостя. Для «своих» в клубе есть все, от стриптиза до... Кружка пива (банка) вообще-то стоит одиннадцать пенсов (шиллинг), а в клубе в три раза дороже, потому что, хоть поздно вечером, хоть рано утром, всегда есть девицы, подаваемые с пивом и исполняющие стриптиз «с лепестком», который считается чопорными и нравственными англичанами «законным», то есть допустимым. При этом в клубном зале половина — женщины: они-то что находят в стриптизах?! Впрочем, англичане так воспитаны, что души нараспашку, как у русских, нет ни у кого: застегнуты на все пуговицы и необычайно выдержанны. Я не исключаю, что в клубе они ищут выход своим эмоциям. 

Валерий Аграновский. «Профессия: иностранец».

* * *

 

Анри де Тулуз-Лотрек.
«Английский коммерсант в ‘Мулен Руж’».
1892.

Анри де Тулуз-Лотрек. "Английский коммерсант в "Мулен Руж". 1892.

В Англии готовят невкусно. Главная еда англичан — завтрак: «Снимайте номер в отеле с завтраком!», не с ужином, который они и вправду «отдают врагу». В каждом отеле есть специальная комната для завтраков (не ресторан, не кафе, а типа наших гостиничных буфетов со столиками), куда приходишь, подсаживаешься к кому-нибудь, чего не можешь себе позволить в ресторане, кладешь на столик ключи от номера с большим набалдашником и просишь на выбор: чай, молоко или кофе. В Англии, к слову сказать, три школы: одна приучена начинать день с чая, вторая с молока, и недавно появилась третья «кофепийцы». Между прочим, кельнеры называют чай «русским», а растворимый кофе «мгновенным», он дешев и плох. После заказа ждешь минуту-две, и тебе приносят с чаем, уже «без выбора», тосты — жареный хлеб, но жаренный не на сковородке, а на огне, причем нарезан он квадратиками или треугольниками; кусочек масла на блюдечке; джем, который называют мармеладом, но он совершенно не похож на мармелад, к которому мы привыкли в России, поскольку представляет собой бесформенную массу, прозрачную на вид и с прожилками; наконец, овсяную кашу и приготовленный на пару чернослив (две штучки со сливками — для пищеварения; у всех англичан, извините, запоры, так как они с малолетства не едят грубой пищи, зато слабительное поглощают в огромных количествах, из-за чего и атрофируются стенки желудка, что еще более усугубляет положение: получается как бы перпетуум мобиле, но не в смысле действия, а, наоборот, бездействия). После каши и чернослива берешь крохотную таблетку, бросаешь в стакан с водой, начинается «шип», и ты пьешь. Завтрак окончен. Правда, вместо каши иногда предлагают корнфлекс с бананом, нарезанным колбаской. И чуть не забыл: одно яйцо! — в виде омлета, глазуньи или просто варенное всмятку, и есть его надо, не расколупывая пальцами, а ножичком срезая верхушку с тупого конца, где полая часть с воздухом, чтобы не пропадала хотя бы ничтожная доля продукта.

Валерий Аграновский. «Профессия: иностранец».

* * *

 

Анри де Тулуз-Лотрек.
«Англичанка из бара Стар».
1899.

Анри де Тулуз-Лотрек. "Англичанка из бара "Стар"". 1899.

Еще про еду, если не надоело. С 12 до 14 часов, хоть война, хоть землетрясение, — ленч: обед! Томатный суп, в который натирается картошка, или мясной суп из воловьего хвоста, меня всегда интересовало, куда у них деваются волы от этих хвостов, но на мой невинный «детский» вопрос я ни от кого так и не получил вразумительного ответа. Суп жидкий, «но наш!» — говорят англичане. Они вообще-то экономят на еде, не делают из нее культа и шутят: «Должно быть видно, что на мне, а не что во мне!» На второе — отличная отбивная (больше фунта!), гарнир отдельно. На масле нигде не готовят, ни дома, ни в ресторанах нашего русского масла вообще не держат. Готовят на жирах, которые исчезают, как только испаряется вода, и даже мясо не жарят, а делают, как у нас шашлыки. Наиболее употребим в Англии маргарин, его мажут на хлеб: бутерброд с маргарином не отличишь от бутерброда с маслом, зато нет холестерина! В ходу и постное масло, растительное или овощное. Белый хлеб только со вторым.

Англичанин не встанет из-за стола, пока не съест на десерт пудинг, который делают из старого хлеба с подливой. Пирожных в Англии нет. (Есть во Франции!) Конфеты, шоколад с мятной (ужасной!) начинкой, по форме — вам и не снилось, причем шоколад дешевый, не роскошь. И колбас не видел. Зато есть сыры — сто пятьдесят сортов в любом магазине: королевская пища!

В обед служащие идут в кафе или в рестораны — можно национальные: китайская кухня, индийская, русская с неизменным борщом и блинами «а ля рюсс», мексиканская, где устраивают соревнования по еде зеленого перца (я видел победителя, который без передышки смолотил двадцать штук в то время, как нормальный англичанин сходил с ума только при мысли об одной штуке), с супом «по-мексикански», который на глазах посетителей вынимают из «мартена». В кафетериях — самообслуживание, в ресторанах — подают мгновенно, особенно в часы пик, зато в прочее время — тянут, чтобы залы, которые, кстати, крохотные (не то что у нас, как вокзалы), не казались пустыми, иначе публика туда совсем не пойдет. В городе на каждом шагу магазинчики, в которых продают, кажется, все, что душе угодно, даже «засоленные» в сахаре огурцы! А вот спиртное дороговато: тридцать граммов виски стоят три с половиной шиллинга, это стоимость поллитровой банки пива.

Валерий Аграновский. «Профессия: иностранец».

* * *

 

Анри де Тулуз-Лотрек.
«Английский экипаж (Загородная прогулка)».
1898.

Анри де Тулуз-Лотрек. "Английский экипаж (Загородная прогулка)". 1898.

Такая вот «мелочь»: англичане пьют пиво, как у нас пьют квас. Я лично пиво не терплю, но отказаться от него никак невозможно: если у нас в Союзе кто-то упорно отказывается от кваса, можете не сомневаться: шпион! В компании, во время ленча, выпить пива, поиграть в кегли или в «перышки» не считается грехом; я тоже играл и тоже пил — а что делать? Причем пил по классическому «английскому» образцу, мешая сорта пива, чаще всего черное со светлым. И, представьте, привык. У меня теперь довольно много чужих привычек. Например, здороваясь, я, как и все англичане, слова приветствия произношу, но руки не протягиваю и не жму протянутую мне: кто в Англии протянул, тот чужой! А если приходится считать на пальцах, то не загибаю их, как дома, а, наоборот, разгибаю, как делают во всей Европе.

Валерий Аграновский. «Профессия: иностранец».

* * *

В Гайд-парке оборванные и засаленные ораторы вели себя с таким апломбом, будто их допустили в палату лордов. А на стенах домов пестрели афишки о предстоящем концерте русского народного хора: «Герцен-вальс и Огарев-полька, сочинение композитора князя Юрия Голицына». Именно здесь, в Лондоне, Бисмарк впервые в жизни увидел пьяную женщину, которая, будто свинья, валялась на грязной панели. И это было самое сильное впечатление, вынесенное послом из Англии.

В. Пикуль. «Битва железных канцлеров».

* * *

Корней Чуковский, молодой и обаятельный, открыл дорогу в Англию, где его чествовали как достойного представителя российской интеллигенции (с ним были Набоков и Немирович-Данченко). Переводчик Уитмена и Оскара Уайльда, друг Ильи Репина и Маяковского, писатель острого глаза, он отметил, что «Англию захлестнуло книгами о России, о русском народе. Даже «Слово о полку Игореве» переведено на английский…». Британцы, подобно немцам, были экономны в расходах; газеты пестрели объявлениями — как из старой шляпы соорудить новую, как из газетной бумаги свернуть матрац и одеяло. Английская дама не шила себе туалета, ибо туалет равен стоимости четырех снарядов калибра в 152 мм. Дэнди не рисковал выпивать бутылку шампанского, цена которой — пять винтовочных обойм. Корней Чуковский записывал на ходу:

«Проходите по улице и видите вывеску: „Фабрика швейных машин“. Не верьте - здесь уже давно собирают пулеметы. Вот другая вывеска: «Венские стулья»… Не верьте и ей - тут фабрикуют ручные гранаты…» После делегации русской интеллигенции британское правительство пригласило и парламентскую. Засим началась политика — довольно-таки кривобокая, ибо, едва ступив на берег Альбиона, профессор истории Милюков не придумал ничего умнее, как заявить англичанам: «Мы не оппозиция его величеству — мы лишь оппозиция его величества…» Бей нас, если мы такие глупые! А возглавлял парламентскую делегацию Протопопов — отсюда он финишировал в историю…

Английский парламент и его нравы потрясли русских думцев. Впереди спикера бежали герольды, согласно древней традиции кричавшие: «Пусть иностранцы уходят! Пусть они уйдут…» Хвост черной мантии спикера несли пажи, на головах секретарей качались седые букли париков времен Кромвеля.

Спикер садился на мешок с шерстью, а депутаты располагались на длинных скамьях, говоря свои речи — без вставания. И никто не кричал ораторам: «Федька, кончай трепаться… Ты опять выпил!» На все запросы парламента был готовый ответ правительства, и невольно вспоминался Штюрмер, ходивший в павильоне Таврического дворца по стеночке, крадучись, будто кому-то должен, но вернуть долг не в состоянии. Министры, отвечая парламенту, опирались на ящик, в котором лежали Евангелие и клятва говорить правду, только правду, еще раз правду! А вечером, напомнив легенды старого Лондона с ужасами убийств и грабежей, прошли по коридорам солидные привратники, выкрикивая старинный вопрос: «Кто идет домой? Кого проводить до дому?..»

Английские министры спрашивали Протопопова: - Как могло случиться, что ваша страна, в которой все есть, ничего не имеет и постоянно содрогается в конвульсиях?

Валентин Пикуль. «Нечистая сила».

* * *

Потом Корнейчук, который, кстати, побывал и в Америке, довольно грустно сказал, что когда он был в лондонском Гайд-Парке, то видел там фотографии Рузвельта с Черчиллем, Рузвельта с Де Голлем, а фотографии Рузвельта со Сталиным не увидел. Они же были вместе, сказал он, они совместно действовали, так почему же из Гайд-Парка убрали фотографии со Сталиным?

Джон Стейнбек. «Русский дневник».

* * *

Всякий, кто побывал в Нижней Нормандии, не мог не обратить внимания на красоту тамошних крестьян и на врожденную грацию, являющуюся их отличительной чертой. Вне всякого сомнения, именно этой стране обязаны своей приятной внешностью англичане. Отсюда их яркий румянец, голубые глаза, светло-каштановый цвет волос, отсюда они перешли вслед за Завоевателем в Англию и обогатили эту страну человеческой красотой…

Вашингтон Ирвинг. «Аннет Деларбр».

* * *


 

АНГЛИЧАНЕ

ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА

 

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: